Избранные переводы - [2]

Когда фиалки вянет нежный цвет

И темный локон блещет сединой,

Когда листва несется вдоль дорог,

В полдневный зной хранившая стада,

И нам кивает с погребальных дрог

Седых снопов густая борода, —

Я думаю о красоте твоей,

О том, что ей придется отцвести,

Как всем цветам лесов, лугов, полей,

Где новое готовится расти.

Но если смерти серп неумолим,

Оставь потомков, чтобы спорить с ним!

13

Не изменяйся, будь самим собой.

Ты можешь быть собой, пока живешь.

Когда же смерть разрушит облик твой,

Пусть будет кто-то на тебя похож.

Тебе природой красота дана

На очень краткий срок, и потому

Пускай к потомку перейдет она, —

Как бы опять к тебе же самому.

В заботливых руках прекрасный дом

Не дрогнет перед яростью зимы.

Пусть никогда не воцарится в нем

Безмолвье смерти, холода и тьмы,

Чтоб мог твой сын, оплакав твой конец,

Сказать, как ты: — Был у меня отец!

14

Я не по звездам о судьбе гадаю,

И астрономия не скажет мне,

Какие звезды в небе к урожаю,

К чуме, пожару, голоду, войне.

Не знаю я, ненастье иль погоду

Сулит зимой и летом календарь,

И не могу судить по небосводу,

Какой счастливей будет государь.

Но вижу я в твоих глазах предвестье,

По неизменным звездам узнаю,

Что правда с красотой пребудут вместе,

Когда продлишь в потомках жизнь свою.

А если нет, — под гробовой плитою

Исчезнет правда вместе с красотою.

15

Когда подумаю, что миг единый

От увяданья отделяет рост,

Что этот мир — подмостки, где картины

Сменяются под волхвованье звезд,

Что нас, как всходы нежные растений,

Растят и губят те же небеса,

Что смолоду в нас бродит сок весенний,

Но вянет наша сила и краса, —

О, как я дорожу твоей весною,

Твоей прекрасной юностью в цвету.

А время на тебя идет войною

И день твой ясный гонит в темноту.

Но пусть мой стих, как острый нож садовый,

Твой век возобновит прививкой новой.

16

Но если время нам грозит осадой,

То почему в расцвете сил своих

Не защитишь ты молодость оградой

Надежнее, чем мой бесплодный стих?

Вершины ты достиг пути земного,

И столько юных, девственных сердец

Твой нежный облик повторить готовы,

Как не повторит кисть или резец.

Так жизнь исправит всё, что изувечит.

И если ты любви себя отдашь,

Она тебя верней увековечит,

Чем этот беглый, хрупкий карандаш.

Отдав себя, ты сохранишь навеки

Себя в созданье новом — в человеке.

17

Как мне уверить в доблестях твоих

Тех, до кого дойдет моя страница?

Но знает бог, что этот скромный стих

Сказать не может больше, чем гробница.

Попробуй я оставить твой портрет,

Изобразить стихами взор чудесный, —

Потомок только скажет: «Лжет поэт,

Придав лицу земному свет небесный!»

И этот старый, пожелтевший лист

Отвергнет он, как болтуна седого,

Сказав небрежно: «Старый плут речист,

Да правды нет в его речах ни слова!»

Но доживи твой сын до этих дней,

Ты жил бы в нем, как и в строфе моей.

18

Сравню ли с летним днем твои черты?

Но ты милей, умеренней и краше.

Ломает буря майские цветы,

И так недолговечно лето наше!

То нам слепит глаза небесный глаз,

То светлый лик скрывает непогода.

Ласкает, нежит и терзает нас

Своей случайной прихотью природа.

А у тебя не убывает день,

Не увядает солнечное лето.

И смертная тебя не скроет тень, —

Ты будешь вечно жить в строках поэта.

Среди живых ты будешь до тех пор,

Доколе дышит грудь и видит взор.

19

Ты притупи, о время, когти льва,

Клыки из пасти леопарда рви,

В прах обрати земные существа

И феникса сожги в его крови.

Зимою, летом, осенью, весной

Сменяй улыбкой слезы, плачем — смех.

Что хочешь делай с миром и со мной, —

Один тебе я запрещаю грех.

Чело, ланиты друга моего

Не борозди тупым своим резцом.

Пускай черты прекрасные его

Для всех времен послужат образцом.

А коль тебе не жаль его ланит,

Мой стих его прекрасным сохранит!

20

Лик женщины, но строже, совершенней

Природы изваяло мастерство.

По-женски нежен ты, но чужд измене,

Царь и царица сердца моего.

Твой ясный взор лишен игры лукавой,

Но золотит сияньем всё вокруг.

Он мужествен и властью величавой

Друзей пленяет и разит подруг.

Тебя природа женщиною милой

Задумала, но, страстью пленена,

Ненужной мне приметой наделила,

А женщин осчастливила она.

Пусть будет так. Но вот мое условье:

Люби меня, а их дари любовью.

21

Не соревнуюсь я с творцами од,

Которые раскрашенным богиням

В подарок преподносят небосвод

Со всей землей и океаном синим.

Пускай они для украшенья строф

Твердят в стихах, между собою споря,

О звездах неба, о венках цветов,

О драгоценностях земли и моря.

В любви и в слове — правда мой закон,

И я пишу, что милая прекрасна,

Как все, кто смертной матерью рожден,

А не как солнце или месяц ясный.

Я не хочу хвалить любовь мою, —

Я никому ее не продаю!

22

Лгут зеркала, — какой же я старик!

Я молодость твою делю с тобою.

Но если дни избороздят твой лик,

Я буду знать, что побежден судьбою.

Как в зеркало, глядясь в твои черты,

Я самому себе кажусь моложе.

Мне молодое сердце даришь ты,

И я тебе свое вручаю тоже.

Старайся же себя оберегать —

Не для себя: хранишь ты сердце друга.

А я готов, как любящая мать,

Беречь твое от горя и недуга.

Одна судьба у наших двух сердец:

Замрет мое — и твоему конец!

23

Как тот актер, который, оробев,

Теряет нить давно знакомой роли,

Как тот безумец, что, впадая в гнев,

В избытке сил теряет силу воли, —

Так я молчу, не зная, что сказать,