Избранные комедии - [65]
Периплектомен
200 Ну, ищи. А я покуда отойду. Глядите-ка!
Как стоит! Чело нахмурил, озабочен, думает.
В грудь стучит рукою: видно, сердце хочет вызвать вон.
Повернулся. Левой кистью, вишь, уперся в левый бок,
Правой счет ведет по пальцам. Бьет себя по правому
Боку, с силой бьет. Что делать, не надумал, видимо!
Щелкнул пальцами. Трудненько. Не стоится, бедному.
Головой мотает. Плохо выдумал. Но, как-никак,
Не подаст, что не готово. Даст, что вкусно сжарено.
Строит, вишь. Под подбородок столб, гляди, подвел какой.
210 Тьфу! Не по душе мне вовсе это построение!
Так, подперши подбородок, варварский поэт сидит,
При котором неусыпно сторожат два сторожа.
Вот красиво стал, как надо быть рабу в комедии.
Уж теперь, не кончив дела, он не успокоится.
А! Нашел! Эй, ты, за дело! Ну, не спи! Проснись же ты,
Если не желаешь прочно полежать под розгами.
Говорю тебе! Подвыпил, что ль, вчера, Палестрион?
Да проснись! Не спи! Светло уж, говорю!
Палестрион
Да слышу я.
Периплектомен
220 Видишь, враг заходит с тылу? План скорей выдумывай.
Собирай войска и силы. Живо! Медлить некогда.
Как-нибудь предупреди их, войско обведи кругом.
Завлеки врагов в засаду, приготовь защиту нам.
Перережь им сообщенье, укрепи свои пути,
Чтоб снабженье и запасы до тебя и войск твоих
Безопасно доходили. Дело это срочное.
Думай, измышляй! Скорее хитрый план давай сюда,
Чтоб тут, видя, не видали, сделавши — не сделали.
Дело начал ты большое, стены строишь грозные.
Если на себя берешь ты это, есть уверенность,
230 Что врага мы одолеем.
Палестрион
Да, я на себя беру.
Периплектомен
И успех с тобой, конечно, будет.
Палестрион
Вот спасибо.
Периплектомен
Ну,
Поделись теперь со мною, что надумал ты.
Палестрион
Изволь!
В область хитростей моих я поведу тебя. Узнай
Планы все мои.
Периплектомен
Все будут, уж поверь, в сохранности.
Палестрион
Кожею слона обтянут воин, а не собственной.
Не умнее камня.
Периплектомен
Это хорошо известно мне.
Палестрион
Вот теперь каков расчет мой. Вот как я схитрить решил.
Из Афин сюда, скажу я, к ней, к Филокомасии,
Прибыла сестра родная, вместе с ней — возлюбленный.
240 Сходна с нею, как две капли. И остановились здесь,
У тебя, скажу.
Периплектомен
Отлично, выдумка прекрасная.
Палестрион
Если раб тот, мой товарищ, станет уличать ее
Перед воином, что видел, как она целуется
С посторонним у тебя здесь, в доме, мой готов ответ:
Обнималась, целовалась здесь сестра с любовником.
Периплектомен
Это дело. Точно так я и отвечу воину.
Если спросит.
Палестрион
И прибавь тут: сходство величайшее.
Подучить, однако, надо и Филокомасию,
Чтоб не сбилась, если спросит воин.
Периплектомен
Очень умный план.
Ну, а если их увидеть вместе воин вздумает,
250 Что же делать нам?
Палестрион
Пустое! Триста отговорок есть:
Дома нет, гулять ушла; спит, моется, обедает,
Наряжается, не может, занята, нет времени.
Отговорок хватит — лишь бы нам сейчас раба надуть.
Пусть он все сочтет за правду, что мы ни налжем ему.
Периплектомен
Дело.
Палестрион
Так иди скорее в дом и, если там она,
К нам ее отправь сейчас же, так же подучи ее
Нашим выдумкам, как мы тут вместе понадумали
О родной сестре.
Периплектомен
Ученой будет, преученою.
Что еще?
Палестрион
Иди скорее.
Периплектомен
Ухожу.
(Уходит.)
Палестрион
И я домой.
260 Постараюсь незаметней выспросить товарища,
Кто гоняться нынче вздумал здесь за обезьяною.
Сам ведь он уже, наверно, разболтал приятелям,
Что господскую подружку видел у соседа, как
С посторонним целовалась. Знаю я повадку их:
«Не могу молчать про то, что одному известно мне».
Как найду его, машины двину все осадные.
Все готово. С бою, силой надо взять молодчика.
Не найду, так нюхать стану, словно пес охотничий,
До тех пор, пока лисицу по следу не выслежу.
270 Дверь скрипит, однако, наша. Помолчу. А, это он,
Из дому идет товарищ, страж Филокомасии.
Скеледр, Палестрион.
Скеледр
Если не во сне сегодня здесь ходил по крыше я,
То видал, скажу наверно, что Филокомасия
Бедокурит у соседа, воина любовница.
Палестрион
Он и есть, насколько слышу. Подсмотрел свиданье их.
Скеледр
Это кто?
Палестрион
Я, твой товарищ. Как дела?
Скеледр
Палестрион!
Кстати встреча.
Палестрион
Что такое? Что случилось? Выскажись.
Скеледр
Ох, боюсь.
Палестрион
Чего?
Скеледр
Сегодня ж, сколько нас ни есть рабов,
Всем прыгнуть на дыбу!
Палестрион
Нет уж, прыгай лучше ты один,
280 Мне прыжки такие вовсе не по нраву.
Скеледр
Может быть,
Ты не знаешь, что у нас тут приключилось нового?
Палестрион
Что?
Скеледр
Бесстыдство!
Палестрион
Ну и знай сам про себя, пожалуйста.
Слушать вовсе не желаю.
Скеледр
Да нельзя, чтоб ты не знал.
Обезьяну на соседской крыше я хотел поймать…
Палестрион
Чего?
Ах паршивец! За паршивым зверем вишь куда залез!
Скеледр
Чтоб ты лопнул!
Палестрион
Сам ты лопни. Эка, разоврался как!
Скеледр
И случайно здесь к соседям заглянул в отверстие…
Вижу, с кем-то незнакомым там Филокомасия
Обнялась.
Палестрион
Скеледр! Скотина! Что ты врешь? Не может быть!
Скеледр
290 Видел.
Палестрион
Ты?
Скеледр
Двумя глазами собственными видел сам.
Палестрион
Убирайся! Быть не может! Не видал ты.
Скеледр
Слеп я, что ль?
Палестрион
Уж об этом расспроси ты лучше, видно, лекаря.
А тебе не раздувать бы, право, дела этого.
Наживешь беду большую, на свою же голову:
Комедиограф. Достоверных сведений о его жизни нет. По некоторым сведениям, Плавт работал в театре, затем занимался торговлей, но скоро разорился. Ему приписывается написание около 130 комедий. В I в. до н. э. римский ученый Варрон считал подлинно принадлежавшими Плавту только 21 комедию, которые и сохранились. Точной датировки комедий Плавта не существует, за исключением комедии "Псевдол", которая была поставлена в 191 г. до н. э.
Книга римского мифографа Гигина - одна из немногих сохранившихся попыток древних ученых полно и систематично изложить греческие мифы. Написанная по-латински книга Гигина является переводом и переработкой сочинения неизвестного греческого эрудита, работавшего в век Антонинов, в эпоху возрождения греческой культуры и образованности. Издание сопровождается подробными комментариями и обстоятельным предисловием. .
«Мифологическая библиотека» – произведение в 3-х томах, представляющее собой большое собрание традиционной греческой мифологии и героических легенд. «Библиотека» на сегодняшний день является одним из важнейших источников по греческой мифологии. Сохранилась только часть данного произведения, но не в оригинале, а в списке.Автор «Библиотеки» – неизвестный древнегреческий писатель Аполлодор, ошибочно отождествлявшийся с Аполлодором Афинским. Детальный анализ текста показал, что данный Аполлодор (имя, распространённое в Древней Греции) не мог быть известным грамматиком Аполлодором Афинским, в частности, потому, что в тексте цитируется римский автор Кастор Родосский, современник Цицерона.
Роман неизвестного греческого автора «История Аполлония, царя Тирского» (иначе «Повесть об Аполлонии Тирском»), дошедший до нас в латинском переводе, — одно из немногих сохранившихся произведений античной художественной прозы, ориентированных на массового читателя: с занимательным сюжетом, невероятными приключениями, напряженной интригой.В приложении представлены сделанные в IX веке константинопольским патриархом Фотием краткие пересказы двух других образцов этого жанра: романов Ямвлиха «Вавилонская повесть» («Вавилоника») и Антония Диогена «Удивительные приключения по ту сторону Фулы», утерянных в Средние Века.
Роман византийского писателя XI века повествует о любви и приключениях юных эллинов в дохристианскую эпоху и проникнут любовным томлением и преклонением перед силой Эрота.
Сочинение римского писателя Авла Геллия (II в.) «Аттические ночи» — одно из самых крупных известных нам произведений древней римской литературы — представляет собой собрание небольших разнородных по тематике очерков, отличающееся поистине энциклопедическим охватом сведений о различных сторонах жизни и науки своего времени. Автор затрагивает вопросы литературы и грамматики, риторики и философии, юриспруденции и истории, физики и математики, естествознания и медицины. Умело используя широко распространенный в его время принцип сочетания поучения с развлечением, Авл Геллий — весьма взыскательный стилист — может одинаково интересно и изящно преподносить читателю как рассказы о различных диковинных вещах, так и весьма специфические вещи — такие, как проблемы греческой и римской фонетики или тонкости толкования римского права.Труд Авла Геллия — не только увлекательное и полезное чтение, погружающее современного читателя в самые разнообразные сферы античной культуры, но и ценнейший исторический источник: «Аттические ночи» содержат извлечения более чем из 250 древних авторов, в том числе огромное количество цитат из недошедших до нас памятников античной литературы более раннего периода.Данное издание — первый полный современный русский перевод сочинения Авла Геллия — снабжено обширными комментариями и рассчитано как на специалистов, так и на широкий круг читателей, испытывающих интерес к античной истории и культуре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Марк Туллий Цицерон (106—43 гг. до н. э.) был выдающимся политическим деятелем, философом и теоретиком ораторского искусства, но прежде всего он был оратором, чьи знаменитые речи являются вершиной римской художественной прозы. Кроме речей, в настоящий том «Библиотеки античной литературы» входят три трактата Цицерона, облеченные в форму непринужденных диалогов и по мастерству не уступающие его речам.
Эсхила недаром называют «отцом трагедии». Именно в его творчестве этот рожденный в Древней Греции литературный жанр обрел те свойства, которые обеспечили ему долгую жизнь в веках. Монументальность характеров, становящихся от трагедии к трагедии все более индивидуальными, грандиозный масштаб, который приобретают мифические и исторические события в каждом произведении Эсхила, высокий нравственный и гражданский пафос — все эти черты драматургии великого афинского поэта способствовали окончательному утверждению драмы как ведущего жанра греческой литературы в пору ее наивысшего расцвета.
Книга Гелиодора принадлежит к числу немногих «греческих романов», дошедших до нас от эпохи поздней античности. Предназначенные для самого широкого круга читателей, произведения этого рода отличаются прежде всего занимательностью сюжета. Корабли пиратов и пещеры разбойников, похищения и узнавания, битвы и бури, зрелища и пиры – все это в изобилии встречается на их страницах. Таков и роман Гелиодора, повествующий о странствиях и приключениях молодой четы влюбленных в Греции, В Египте и в Эфиопии. Увлекательный сюжет, яркие описания, своеобразный стиль помогли роману на протяжении многих сотен лет сохранить любовь читателей.