Избранные и прекрасные - [41]
– Джордан…
– В ванную, – велела я так твердо, как могла. – Тебе надо в холодную воду.
Она слегка пошатывалась, пока я тащила ее в коридор, но была покладиста как кукла, пока я набирала холодной воды, потом помогала ей снять платье и белье и забраться в ванну.
– Ой, Джордан, холодно! Негодяйка ты маленькая, почему вода такая холодная?
– Она поможет, – заверила я. – Нина Мартин говорила, что холод помогает протрезветь быстрее, чем что-либо еще.
Она опасливо погрузилась в воду до подбородка и медленно, постепенно расслабилась, пока наконец не откинула голову на изогнутый бортик ванны. Ее левая рука, та самая, которую ей предстояло протянуть завтра Тому, была сжата в кулак и приложена к сердцу. Пока она расслаблялась, по ее лицу вновь потекли слезы – сначала медленно, потом все быстрее.
Всхлипывая, она стала похожа уже не на погребальную маску некой великой правительницы, а на пятнистый помидор. Крепко зажмурившись, она несколько раз ударила себя в грудь сжатым кулаком, как плакальщица в Древней Греции.
Я схватила ее за руку, чтобы она не причинила себе боль и не испортила вид декольте в платье на завтрашней свадьбе. Она не сопротивлялась, и я вдруг заметила, что у нее в кулаке по-прежнему зажато письмо. Я высвободила его из дрожащих пальцев, развернула, но бумага сразу расползлась, чернила на ней расплылись, у меня не вышло прочесть ни строчки. Чернила были самые дешевые, отметила я, так что они, расплываясь, становились не иссиня-черными, а приобретали противный ржавый оттенок.
Промокшее письмо я бросила в мусорную корзину: пытаться сохранить его и высушить утюгом было бесполезно. Присев на край ванны, я принялась лить холодную воду на голову Дэйзи – одну чашку за другой. С каждой проходящей минутой она выглядела спокойнее, хотя ее глаза так припухли, что превратились в узкие щелки. Свернув полотенце, я вымочила его в холодной воде, а Дэйзи приложила к глазам, с облегчением бормоча что-то неразборчивое. Но когда она наконец вышла из ванны, успокоенная и почти синяя от холода, мы обе поняли, что в таком виде она никуда не пойдет.
– Пятнадцать минут, – прошипела из-за двери миссис Фэй, и Дэйзи дважды пожала плечами.
– Не могу. Можно? – шепнула она сиплым голосом.
Прежде чем я ответила, ее вывернуло, она едва успела броситься к унитазу. Ее сотрясали спазмы, тело выплескивало из себя спиртное, к которому не привыкло, и, когда она наконец подняла голову, я увидела все впадины на ее лице, увидела, насколько похожей на труп она способна выглядеть, когда ее внутренний свет едва мерцает.
– Да, ты действительно не можешь, – подтвердила я и, когда ей больше было нечем рвать, увела ее обратно в комнату, где она рухнула на колени у постели, словно ребенок в молитве.
– Джордан, Джордан, придумай что-нибудь на этот раз ради меня, – взмолилась она. – Помоги мне собраться на ужин, мне надо там быть, Джордан. Приехали кузены из Колумбуса, и Том так расстроится, если я не приду.
– Я пойду и извинюсь за тебя, – пообещала я, хотя меньше всего мне хотелось иметь дело с миссис Фэй, которая и без того считала, что я слишком выделяюсь среди остальных подружек невесты, как на подбор блондинок, и порчу впечатление.
– Нет-нет, подожди, вот…
Она вытащила из-под кровати какую-то корзину, рассыпая по полу мусор нескольких лет. Я увидела открытки с ее выпускного, камешки с дырками на обрывках лент, мятые образцы связанного крючком кружева, спицы и иголки и так далее, а потом она выудила из этого хлама большие стальные ножницы и с силой вложила их мне в руку.
Я прикусила губу, а Дэйзи продолжала суетиться – бросилась к тумбочке у кровати, сломала хлипкую рамочку, в которую была вставлена ее школьная фотография. На ней лицо Дэйзи выглядело более округлым, на щеках выделялись румяна, накрашенные губы казались лихорадочными.
– Вот, воспользуйся этой, – велела она. – Я же знаю, что ты можешь.
Но я-то не знала. С того вечера, как мы познакомились, мне не хотелось вырезать даже валентинки. Мне казалось, я и так слишком много натворила, и по ночам мне иногда снились оживающие бумажные куколки, которые с криком толкали меня к огромным щелкающим ножницам.
– Дэйзи…
Она решительно вложила снимок мне в руку. У нее ввалились глаза, нездоровые сизые тени на лице заставили меня отпрянуть. Но она не отпустила меня, удержав за запястья.
– Конечно, можешь, – повторила Дэйзи, и, хоть она временно утратила свою красоту и обаяние, я коротко кивнула и покрепче взялась за снимок и ножницы. Дэйзи была красива, Дэйзи была обаятельна, но ее красота и обаяние доставались дешево, предлагаемые всем, кто оказывался рядом, – от горничной до президента Вильсона, приехавшего в Луисвилл в разгар предвыборной кампании. А нынешнее предложение казалось редкостью, и, насколько я знала, его пока удостоилась я одна.
Я принялась вырезать, острые ножницы вгрызались в плотную сухую бумагу, как голодные.
Однажды судья рассказал мне, что в Йеле читали курс лекций о культах вырезания из бумаги, бытующих в Индокитае. Читал его тощий и жилистый человек, который называл свою горничную-камбоджийку женой, думая, что это сойдет ему с рук, и во время его занятий аудитория заполнилась лишь один раз – когда он рассказывал о бумажных женах Лак Лонг Куана. В ходе отдельных лекций вырезание из бумаги было представлено как магия образов, поклонение предкам и еще одно свидетельство варварской неразвитости региона, где бумагу воспринимали так же, как человеческое существо, наделяя теми же правами и имуществом.
Императорскую резиденцию у Алого озера много лет скрывали от посторонних глаз колдовские чары. Теперь доступ к ней наконец открыт, и молодой монастырский служитель Тии отправляется туда, чтобы узнать ее секреты. В резиденции оказывается старая придворная служанка – единственная живая свидетельница стародавней истории. Старушка рассказывает о жизни императрицы Инъё до восшествия на престол. Чужестранка при дворе, Инъё быстро попала в немилость и была сослана на окраину империи. Однако ее сила и ум помогли ей побороть врагов и вернуться в столицу. На русском языке публикуется впервые.
Во время странствий служитель Тии со своими спутниками оказываются в сарае, возле которого караулит стая свирепых голодных тигров. Скоро на выручку должны явиться мамонты, но странникам надо как-то продержаться до их прихода. Чтобы отвлечь хищников, Тии начинают рассказывать давнюю историю о тигрице. Оказывается, что в преданиях людей и в преданиях тигров эта история предстает совершенно по-разному. Рассказывая историю и слушая комментарии и поправки тигров, Тии постепенно добираются до сути. Это вторая часть цикла «Поющие холмы», удостоенная премии Хьюго. На русском языке публикуется впервые.
В детстве она была Софьей Олелькович, княжной Слуцкой и Копыльской, в замужестве — княгиней Радзивилл, теперь же она прославлена как святая праведная София, княгиня Слуцкая — одна из пятнадцати белорусских святых. Посвящена эта увлекательная историческая повесть всего лишь одному эпизоду из ее жизни — эпизоду небывалого в истории «сватовства», которым не только решалась судьба юной княжны, но и судьбы православия на белорусских землях. В центре повествования — невыдуманная история из жизни княжны Софии Слуцкой, когда она, подобно троянской Елене, едва не стала причиной гражданской войны, невольно поссорив два старейших магнатских рода Радзивиллов и Ходкевичей.(Из предисловия переводчика).
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.У мейстера Мартина из цеха нюрнбергских бочаров выросла красавица дочь. Мастер решил, что она не будет ни женой рыцаря, ни дворянина, ни даже ремесленника из другого цеха — только искусный бочар, владеющий самым благородным ремеслом, достоин ее руки.
Мрачный замок Лувар расположен на севере далекого острова Систель. Конвой привозит в крепость приговоренного к казни молодого дворянина. За зверское убийство отца он должен принять долгую мучительную смерть: носить Зеленый браслет. Страшное "украшение", пропитанное ядом и приводящее к потере рассудка. Но таинственный узник молча сносит все пытки и унижения - и у хозяина замка возникают сомнения в его виновности. Может ли Добро оставаться Добром, когда оно карает Зло таким иезуитским способом? Сочетание историзма, мастерски выписанной сюжетной интриги и глубоких философских вопросов - таков роман Мирей Марк, написанный писательницей в возрасте 17 лет.
О одном из самых известных деятелей Белого движения, легендарном «степном волке», генерал-лейтенанте А. Г. Шкуро (1886–1947) рассказывает новый роман современного писателя В. Рынкевича.
«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».
Элизабет, Джойс, Рон и Ибрагим недолго наслаждаются покоем в идиллической обстановке Куперсчейза. Не успевают утихнуть страсти после раскрытого ими убийства, как Элизабет получает письмо из прошлого. Ее приглашает в гости человек, который умер давным-давно — у нее на глазах. Элизабет не может отказаться от приглашения — и вот уже Клуб убийств по четвергам оказывается втянут в новое дело, в котором замешаны колумбийские наркоторговцы, британская контрразведка и похищенные алмазы стоимостью в двадцать миллионов фунтов.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.