Избранное - [26]
Сменяются поколения, чередуются царствования, второй год идет кровопролитная война, охватившая полмира. В Первине этого не желают знать — оно должно отгородить вдовствующую генеральшу Майскую от треволнений обезумевшего мира…
Исподволь обрушиваются подгнившие хозяйственные постройки, в доме текут крыши, редеют и исчезают леса, кромсается продаваемая по клочкам земля, все заложено, перезаложено. Но какой-то внешний блеск, какая-то видимость жизни на большую ногу все еще поддерживаются: сохранен великолепный дышловой выезд, на кухне — искусный повар, по двору снуют босоногие бабы, прачка, судомойки, птичница… И еще можно щегольнуть, послав соседу помещику или предводителю к семейному празднику букет редких цветов или корзинку персиков с нежно-бархатистой кожей… Чего же больше? Лишь бы дотянуть так до конца.
Уже поздно вечером Александр Семенович наконец закончил все приготовления по дому. Усталый, с темным румянцем на щеках, какой бывает у старых людей, когда они утомлены или не спят в урочный час, он сел на подвернувшийся стул возле зеркала в передней и старается вспомнить: все ли готово к завтрашнему приезду? Повару даны все указания, на туалетном столе в спальне генеральши разложены ножницы, щипчики и пилки, конюх с двумя мужиками отправлены в город в помощь кучеру Федору для выгрузки из вагона лошадей, прибывающих за несколько часов до приезда генеральши… Кажется… все…
Остается приступить к последнему делу. Оно настолько важно, ее высокопревосходительство так следит за тем, чтобы тут все было в порядке, что Александр Семенович не может никому его доверить.
Кликнув служанку, он идет с ней в ламповую. Два стола уставлены лампами всевозможных фасонов и размеров — настольные в виде ваз, стенные, висячие, простые хозяйственные, ночники, всякие. Они уже заправлены и поблескивают протертыми стеклами — остается подровнять фитили. Эта операция требует большого искусства — надо обрезать фитиль так, чтобы огонь горел ровным венчиком, без единого язычка. Александр Семенович достиг в этом деле совершенства. Он вооружается особыми ножницами, щеточкой и начинает, кряхтя от усилий, священнодействовать над каждой лампой. Повозившись, он делает знак служанке, та торопливо зажигает фитиль, Александр Семенович проверяет, регулирует огонь и, если остается доволен, передает лампу своей помощнице, указав, куда нести.
Зажженные лампы расставлены по своим местам, и постепенно сумеречные комнаты освещаются их покойным желтым светом. В доме начинает слегка пахнуть сгорающим керосином. Тени в далеких углах комнат сгущаются, из-под абажуров ложится на столы и мебель мягкий свет. В пустынном доме поселяется призрачный уют.
За окнами наступила светлая июньская ночь. Все крутом не уснуло, а только притихло и задумалось под нетускнеющим, ясным небом. Свет в окнах почти не заметен в легких сумерках.
В обступивших дом кустах сирени горячо поют соловьи. Кричат дергачи на росистом лугу за парком. В тихом воздухе разлился сладкий, дурманящий аромат табака — цветы его неясно белеют на клумбах.
Вдруг раздается резкий деревянный стук колотушки. Из-за кухонного флигеля появляется сторож. Он медленно подвигается по дорожке, лениво перекидывая свой гулкий шарик. Соловьи мгновенно смолкают.
Глава третья
МЫТАРСТВА
Конон Степаныч долго шарит багром по илистому дну, ощупывая коряги и крепкие корни камыша, пока наконец не натыкается на вершу. Подцепив крюком, он осторожно тянет ее наверх. Плотик из трех бревнышек, кое-как связанных вицами, кренится и почти весь уходит в воду.
— О господи! — вздыхает Конон Степаныч, переступая босыми ногами в воде, чтобы восстановить равновесие, и продолжая тянуть багром вершу. Из воды показывается ее жерло. Рыбак подхватывает рукой вершу и торопливо вытаскивает на плот. Наклонившись, всматривается в промежутки меж осклизлых, почерневших прутьев: ничего нет, пусто.
Корявыми, негнущимися пальцами Конон Степаныч очищает снаряд от водорослей, затем сталкивает с плота. Тяжелые камни увлекают вершу, и вода над ней смыкается.
Конон Степаныч с усилием выпрямляется и, опершись на багор, чешет спину, забравшись рукой под рубаху с медной пуговицей у ворота, всю в прорехах, с разодранным до локтя рукавом. Он внимательно оглядывается кругом, запоминая приметы места.
Над заводью тихо. Жара угомонила всех, летают одни стрекозы, шурша стеклянными крылышками и отливая кобальтом на солнце. Долго стоит так рыбак, почесываясь. В темной воде отражается его нескладная фигура с копной спутанных волос на голове. Они падают на глаза, торчат над ушами и вместе с курчавой, всклоченной бородой вовсе скрывают лицо.
Конон Степаныч соображает — к какой верше короче плыть. Да и смерть не хочется приниматься за багор: ноет спина, а главное — постоянно, при всяком движении тревожит грыжа. Как он только с ней ходит! На деревне его уже лет двадцать как прозвали Киластым.
Отдохнув, Конон Степаныч вправляет грыжу и, опустив багор в воду, начинает, кряхтя, им отталкиваться. Неуклюжий плот плавно трогается, шурша камышами. Они склоняются и уходят под воду, а позади выпрямляются, и тогда сразу исчезает образовавшаяся за плотом дорожка чистой воды. Над разомлевшими тихими камышами, сплошь покрывшими заводь, где рыбачит Конон Степаныч, только и видна его медленно скользящая черной тенью фигура. Шест со сбегающей с него водой иногда вспыхивает на солнце алмазным жезлом.
Олег Васильевич Волков — русский писатель, потомок старинного дворянского рода, проведший почти три десятилетия в сталинских лагерях по сфабрикованным обвинениям. В своей книге воспоминаний «Погружение во тьму» он рассказал о невыносимых условиях, в которых приходилось выживать, о судьбах людей, сгинувших в ГУЛАГе.Книга «Погружение во тьму» была удостоена Государственной премии Российской Федерации, Пушкинской премии Фонда Альфреда Тепфера и других наград.
Рассказы Олега Волкова о Москве – монолог человека, влюбленного в свой город, в его историю, в людей, которые создавали славу столице. Замоскворечье, Мясницкая, Пречистинка, Басманные улицы, ансамбли архитектора О.И. Бове, Красная Пресня… – в книге известного писателя XX века, в чьей биографии соединилась полярность эпох от России при Николае II, лихолетий революций и войн до социалистической стабильности и «перестройки», архитектура и история переплетены с судьбами царей и купцов, знаменитых дворянских фамилий и простых смертных… Иллюстрированное замечательными работами художников и редкими фотографиями, это издание станет подарком для всех, кому дорога история Москвы и Отечества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».