Избранное - [25]
Заметив Александра Семеновича в дверях зала, Вася остановился.
— Не беспокойтесь, на совесть делаем! Хоть глядись в паркет!
— Да я так только, ничего, кончай себе, я пойду. Поспеешь?
— Не сумлевайтесь — управлюсь. В кабинете против самой двери паркет покоробился, Александр Семеныч, выщербливается.
— Знаю, знаю, — отмахнулся тот. — Вот как дом будем ремонтировать — и паркеты переберем, — безразлично добавил Александр Семенович, видимо, нисколько не веря, чтобы это могло действительно произойти.
В прочих комнатах бабы в платках и подоткнутых широких юбках протирали мебель, развешивали занавески, переносили посуду. Все они ходили босиком — деревенским запрещалось входить в дом обутыми. Да и вообще они допускались в господские покои лишь в исключительных случаях. По исстари заведенному в Первине обычаю все приемы крестьян и разговоры с ними происходили через окно или на балконе.
В передней Александра Семеновича поджидал приказчик Илья Прохорович, невысокого роста, коренастый мужик с длинной окладистой черной бородой с проседью, в сатиновой рубахе навыпуск. Как ни старался Илья Прохорович держаться степенно и прикрывать веками свои бегающие глаза, достаточно было взглянуть на него, чтобы тут же заключить, что имеешь дело с продувным плутом. В барском доме он всегда чувствовал себя неловко. И сейчас вот точно прилип к входной двери, не смея шагнуть на паркет с расстеленного перед, ней мата.
Почувствовав крепкий запах дегтя, Александр Семенович сурово оглядел приказчика.
— Телятину на кухню принес, Александр Семенович, да и узнать, какие будут от вас распоряжения?
Александр Семенович промолчал.
— Телятина молочная, первый сорт, — неуверенно протянул приказчик, — только вот цена…
— Что, что, какая цена? — прорвалось раздражение Александра Семеновича. — Чтобы этих плутней больше не было! Ишь ты, как лето начинаешь! Креста на тебе нет, господского теленка зарезал да еще цену заламывает… Хватит с нас все лето яйца от своих кур покупать…
— Да что вы, Александр Семеныч, побойтесь бога, разве мы позволим? Вот ей-ей, на деревне у Арефия купил. Не сойти мне с этого места… — Илья скороговоркой забожился на все лады.
— Не поверю все равно! — Александр Семенович вплотную подошел к приказчику. — Цена… повторять не смей! Тебе все мало… За зиму сколько дров в город свез? А? Плотников за свою избу из конторы рассчитал, так ведь?
Александр Семенович довольно грозно надвинулся на Илью, однако тот не слишком оробел. Он недоуменно почесал затылок: что это, мол, стряслось? Будто ладили прежде, с чего вдруг взъелся? Мог напомнить приказчик Александру Семеновичу о сдаваемых ими сообща каждый год покосах, да мало ли еще о чем! Но он не стал этого делать.
— Что нам дружбу терять из-за такой малости? Пусть по-вашему будет, Александр Семенович: ее высокопревосходительство с приездом проздравим, телятинку поднесем…
Александр Семенович продолжал глядеть на него хмуро, и Илья счел за лучшее уйти. Чуть заметно пожал плечами и, что-то пробормотав, вышел.
Приезд ее высокопревосходительства в Первино можно уподобить камню, брошенному в тихий пруд: взметнется над ним волна, заколышутся листья кувшинок, дремлющие в теплой воде лягушки нырнут в ил. Но недалеко разбежится волна. Чуть подальше лишь маленькая складка наморщит воду, а там и того не будет и не прекратят сновать по ней во всех направлениях водомерки.
В Первине волна приготовлений к встрече генеральши подымала в доме суету и даже переполох. Лихорадочно торопился в цветниках и парке Николай со своими бабами-поденщицами. Волна проникала на кухню, в прачечную, погреба — там тоже шла возня, однако потише. Уже потеряв свою силу, докатывалась волна до скотных дворов и служб, где жили рабочие и приказчик. Илья Прохорыч пошлет, пожалуй, ночного сторожа, однорукого Митрия, на дорогу, по которой проедет генеральша, подправить мостики, оттащить подальше в лес ненароком оставленную макушку от сваленного зимой дерева, заровнять чересчур глубокие рытвины. И сам для порядка обойдет с краешку поля и покосы, на всякий случай. И все. А о рощах и лугах, расположенных чуть подальше от усадьбы, нечего заботиться — никогда не достигал туда хозяйский глаз. Пусть себе торчат там пеньки и догнивают копны брошенного сена: некому дознаваться, кто тут хозяйничал, кому пошли деньги за дрова и почему ползимы покупали корм для господского скота!
Много дела у Александра Семеновича. Ему еще надо проследить, чтобы в комнаты для гостей на антресолях не забыли отнести по нераспечатанному куску мыла «Брокар» и повесили всюду свежие накрахмаленные полотенца. Никаких гостей, конечно, не будет, но так заведено издавна, когда они не переводились в Первине. Еще надо проверить, разложены ли альбомы по предназначенным им столам, правильно ли развешаны рамки с выцветшими дагерротипами, по своим ли местам расставлены принесенные от Николая кадки с фикусами и померанцами? За все эти мелочи генеральша держалась почти фанатически. Время должно мчаться мимо, не задевая ее усадьбы. Здесь не хотят никаких перемен, всякое новшество заранее осуждено. Елена Андреевна не перестала про себя вздыхать о минувших добрых порядках, когда барин был барином, а мужик мужиком.
Олег Васильевич Волков — русский писатель, потомок старинного дворянского рода, проведший почти три десятилетия в сталинских лагерях по сфабрикованным обвинениям. В своей книге воспоминаний «Погружение во тьму» он рассказал о невыносимых условиях, в которых приходилось выживать, о судьбах людей, сгинувших в ГУЛАГе.Книга «Погружение во тьму» была удостоена Государственной премии Российской Федерации, Пушкинской премии Фонда Альфреда Тепфера и других наград.
Рассказы Олега Волкова о Москве – монолог человека, влюбленного в свой город, в его историю, в людей, которые создавали славу столице. Замоскворечье, Мясницкая, Пречистинка, Басманные улицы, ансамбли архитектора О.И. Бове, Красная Пресня… – в книге известного писателя XX века, в чьей биографии соединилась полярность эпох от России при Николае II, лихолетий революций и войн до социалистической стабильности и «перестройки», архитектура и история переплетены с судьбами царей и купцов, знаменитых дворянских фамилий и простых смертных… Иллюстрированное замечательными работами художников и редкими фотографиями, это издание станет подарком для всех, кому дорога история Москвы и Отечества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.