Избранное. Том первый - [56]

Димо встал, немного походил взад-вперед, наконец остановился возле Ивана и присел на корточки.

— Слушай, — начал он строгим и серьезным тоном.

Иван встрепенулся. И в тишине полутемного подвала полились теплые напутственные слова…

22

Вечером обе женщины входили в город. В ста шагах впереди них шли арестованные. Женщинам хотелось идти рядом с ними, но полицейский не позволил.

— Нельзя… я за них отвечаю, — ответил он, сдвинув брови. — Надо было кмета спросить…

Мариола и Вела долго топтались перед окнами околийского управления, переговаривались, не зная что делать. Наконец Вела сказала:

— Надо же все-таки спросить, тетушка… Посадили мужа моего ни за что ни про что, а мне что ж — глядеть на них… Пойдем!

— А вдруг заругают нас! — возразила Мариола, испуганно глядя на нее. — Помнится, служит тут Димитр, сватьи Марийки сын… Спросим-ка лучше его, он тутошний человек, может, что и знает…

— А что он может знать, Димитр?.. Уж если идти, так прямо к начальнику пойдем.

Между казармой и канцелярией непрестанно сновали полицейские, чиновники, арестанты. Проносили хлебы, кружки, баки. Женщины стояли у железной ограды и ждали. Со двора на них посматривали, но никто не остановился, никто не подошел к ним спросить, чего они хотят, кого ищут. А они всё собирались с духом окликнуть кого-нибудь, но, пока собирались, полицейские проходили мимо. Наконец за их спиной остановился какой-то толстый унтер, окинул их высокомерным взглядом и спросил:

— Чего ждете?

— Наши тут, арестованные… у меня муж, у нее сын, — ответила Вела, смущенная неожиданным появлением унтера.

— Хотим до начальника дойти… попросить его, — проговорила старуха, смиренно глядя на него.

Унтер важно помолчал, осторожно оглядел с ног до головы Велу, что-то решил и поднял глаза.

— На что вам начальник? О чем вы хотите его просить?

— Пускай только скажет нам… за что их забрали и долго ли продержат…

— А кто они такие? Не те ли, что замешаны в покушении на Георгия Ганчовского?

Женщины вздрогнули и переглянулись.

— Эти самые, — глухо ответила старуха и проглотила густую слюну. — Так ведь… Ганчовский-то жив?

— Жив… по слухам, — ответил унтер, успокоительно кивнув.

— Да ведь его другой стукнул. За что же наших-то тащат? — встрепенулась Вела. — Как же так — что ни стрясется в селе, все мы виноваты, все на нас валят…

— Не знаю, — отозвался унтер, пожав плечами. — В Пловдив их требуют под конвоем… Следователь требует, — объяснил он.

Женщины обмерли. Следователь… До этой минуты они верили, что все закончится тут, в городе… А теперь…

— Да за что же?.. В чем они провинились? — заныла старуха.

— Ничего страшного нет, — сочувственно проговорил унтер. — Допросят их и… и отпустят… Ганчовский указал на них — будто они на него напали… Ничего им не будет, не задержат их… я это дело знаю.

Он очень уверенно сказал, что знает это дело; впрочем, женщины и без того вздохнули свободнее: они не сомневались, что ни Иван, ни Димо не замешаны в покушении.

— Но за что же их взяли?.. Ведь стукнул-то его Мангалче? — твердила старуха.

— Склоки там у вас какие-то были… Ганчовский уже здесь показал, что ваши подстрекали этого… как его — Мангалче.

Унтер снова посмотрел на Велу и пригладил усы.

— Подстрекали!.. Подстрекали!.. — запричитала старуха, как помешанная. — Да это он сам его подстрекнул, а другие виноваты… За что он у него землицу отнял, а?

Унтер пожал плечами, усмехнулся и, отвесив легкий поклон, скорее Веле, чем старухе, сказал:

— Да и начальника сейчас в управлении нет. Если хотите, приходите завтра с утра.

И он вошел во двор.

И тут старуха содрогнулась и прикусила язык. Она вспомнила, что Мангалче приходил к ним и разговаривал с Иваном. «Неужто Иван что-нибудь такое сказал? — в испуге спросила она себя, но сейчас же ответила: — А что он мог ему сказать? Говорил, что надо, мол, судиться, судом требовать свою землю… Это он говорил…» Иван при ней советовал Мангалче пойти к адвокату, это она своими ушами слышала.

Она успокоилась, но лишь на миг. Неужто этот Мангалче, чтоб ему провалиться, неужто он, порази его, господи, чего-нибудь наболтал, когда его допрашивали, неужто он припутал Ивана?.. Должно быть, чего-нибудь наговорил, а не то разве стали бы их задерживать?.. Но почему их так долго не вызывали? Ведь уж если он что наболтал, так наболтал сразу…

Старуха опять воспрянула духом. И угрожающе закачала головой: «Это враги наши нам насолили, чтоб ихние недруги им всю кровушку выпили! Норовят в тюрьму его загнать, чтоб их самих господь в могилу загнал! »

— Сейчас пойдем? — спросила Вела.

— Не знаю, — отозвалась старуха и оглянулась кругом.

Во дворе околийского управления уже не видно было ни полицейских, ни чиновников, ни арестантов.

— Будем еще ждать или не будем? — снова спросила Вела.

— Ждать больше нечего.

— И я так думаю.

— Или подождем еще, а? — нерешительно остановилась старуха. — Хорошо бы найти сватьи Марийкиного Димитра.

— Ну что ж, подождем еще, — остановилась и Вела.

— Нет, нет, пойдем, пойдем, — сказала Мариола, махнув рукой. — Что надо было узнать, то узнали. А что нам Димитр скажет? Ишь уже смеркается, надо ночлега поискать.

— У меня тут родня есть, — проговорила Вела. — Гочо, тетки Маламы сын, только я не знаю, где он живет…