Избранное. Том I-II. Религия, культура, литература - [23]
М-р Марри, по-видимому, следует д-ру Арнольду (с. 111), придавая столь малое значение апостольскому преемству. Относительно позиции Мэтью Арнольда он говорит (с. 125): "В данной ситуации вряд ли принесло бы пользу одно лишь восстановление христианского благочестия; даже возрождение христианской святости (подобно той, коей он восхищается в Ньюмене[42]) не смогло бы успешно ей противодействовать". Лишь один шаг отделяет использование выражения "одно лишь" от игнорирования христианского благочестия вообще. "Требовалось, — продолжает он, — именно обновление христианского миропонимания и расширенное представление о духовной жизни как таковой".
Как подобное расширение представления о духовной жизни может иметь место без духовных наставников и без возрождения святости, я не могу себе представить.
С. 45. Волна "духовного возрождения". — "Моральное перевооружение" было компетентно и авторитетно проанализировано с теологической точки зрения отцом Хилари Карпентером, в апрельском выпуске "Блэкфрайарз" за 1939 г. и профессором Х.А. Ходжесом в майском выпуске "Теолоджи". Однако я чувствую, что все, что осталось в нашей стране от чистого мышления, следует призвать к протесту против подобного искажения христианства и английского языка. Чтение составленной м-ром Г.У. Остином компиляции "Моральное перевооружение"[43] предполагает несколько направлений мысли. Прежде всего, повергает в раздумье та чрезвычайная легкость, с какой люди самого высокого ранга ставят свои имена под любым публичным заявлением, сколь бы оно ни было неясным и двусмысленным. Другой повод задуматься вызван тем, что сам тип умственной деятельности, представленный данными письмами, должен оказывать крайне деморализующее воздействие на язык. Кольридж как-то заметил, что "в языке, подобном нашему, где столько слов взято из других языков, немного существует способов обучения, более полезных и увлекательных, чем воспитание у молодых людей привычки искать этимологию, или первоначальное значение используемых слов. Есть такие случаи, когда история слова может передать большее и более ценное знание, чем история целой военной кампании". К примеру, в письме в "Тайме", перепечатанном в брошюре м-ра Остина, говорится, что "национальную безопасность в нашей стране и за границей можно обеспечить лишь посредством морального возрождения". Даже допуская, что "моральное возрождение" должно представлять некую более мягкую форму родов, нежели просто возрождение, слова из Евангелия здесь применены слишком смело для заявления, что если нация не родится заново, она не достигнет национальной безопасности. Слово "возрождение" кажется здесь выродившимся. В следующем абзаце "возрождение" было заменено на "перевооружение". Я не сомневаюсь, что понятие "морального и духовного перевооружения" было первоначально сформулировано всего лишь как яркое напоминание о необходимости иметь нечто большее, нежели материальное оснащение, однако оно вскоре сузилось, чтобы подразумевать иной вид оснащения того же плана: то есть оснащение для целей, которые не стремятся выйти за пределы мирских устремлений.
Несмотря на горячность, окрашивающую все письма, я не могу найти в них ничего такого, что бы убеждало в необходимости христианства. Некоторые авторы писем, насколько мне известно, — христиане, однако само это движение, если судить по данной брошюре, является не более христианским по своей природе, чем германская национальная религия профессора Хауэра. Я не имею сведений из первых рук о бухманитском движении[44], которым, судя по всему, вдохновлялась эта брошюра, однако мне не приходилось встречатья со свидетельствами, что исповедание христианской веры в соответствии с Символом веры является необходимостью для бухманита; и пока я не увижу подтверждения этому, я продолжу оставаться в сомнении, имеются ли какие-либо причины называть бухманизм христианским двжением.
Меня тревожат не то чтобы необходимые, но вполне вероятные, а на мой взгляд^ и возможные последствия, к которым может привести дальнейшее развитие в данном направлении. Это возможность постепенного приспособления нашей религии к достижению секулярных целей, — некоторые из них вполне могут быть достойными целями, но ни одна не станет при этом подвергаться оценке по высшим, сверхприродным критериям. Моральное перевооружение, на мой взгляд, может легко привести к прогрессирующей германизации нашего общества. Мы наблюдаем действенность германской машины и осознаем, что не можем соперничать с нею без некоего рода религиозного энтузиазма. Моральное перевооружение обеспечит подобный энтузиазм и будет наиболее полезным родом политического зелья, то есть обладающим одновременно стимулирующим и наркотическим действием; но оно будет выполнять данную функцию в ущерб нашей религии.
"Существует тенденция, в особенности среди англоязычных протестантских народов, рассматривать религию как род социального тонизирующего средства, пригодного к использованию в критические для нации времена с целью добиться от людей еще более высокой степени нравственного усилия. Однако, не говоря уже о пелагианской концепции религии
Самуил Яковлевич Маршак (1887–1964) принадлежит к числу писателей, литературная деятельность которых весьма разностороння: лирика, сатира, переводы, драматургия. Печататься начал с 1907 года. Воспитанный В. В. Стасовым и М. Горьким, Маршак много сделал для советской детской литературы. М. Горький называл его «основоположником детской литературы у нас». Первые переводы С. Я. Маршака появились в 1915–1917 гг. в журналах «Северные записки» и «Русская мысль». Это были стихотворения Уильяма Блейка и Вордсворта, английские и шотландские народные баллады. С тех пор и до конца своей жизни Маршак отдавал много сил и энергии переводческому искусству, создав в этой области настоящие шедевры.
В книгу входят произведения поэтов США, начиная о XVII века, времени зарождения американской нации, и до настоящего времени.
Классика кошачьего жанра, цикл стихотворений, которые должен знать любой почитатель кошек. (http://www.catgallery.ru/books/poetry.html)Перевод А. Сергеева.Иллюстрации Сьюзан Херберт.
Нобелевская речь английского поэта, лауреата Нобелевской премии 1948 года Томаса Стернза Элиота.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Итак, желаем нашему поэту не успеха, потому что в успехе мы не сомневаемся, а терпения, потому что классический род очень тяжелый и скучный. Смотря по роду и духу своих стихотворений, г. Эврипидин будет подписываться под ними разными именами, но с удержанием имени «Эврипидина», потому что, несмотря на всё разнообразие его таланта, главный его элемент есть драматический; а собственное его имя останется до времени тайною для нашей публики…».
Рецензия входит в ряд полемических выступлений Белинского в борьбе вокруг литературного наследия Лермонтова. Основным объектом критики являются здесь отзывы о Лермонтове О. И. Сенковского, который в «Библиотеке для чтения» неоднократно пытался принизить значение творчества Лермонтова и дискредитировать суждения о нем «Отечественных записок». Продолжением этой борьбы в статье «Русская литература в 1844 году» явилось высмеивание нового отзыва Сенковского, рецензии его на ч. IV «Стихотворений М. Лермонтова».
«О «Сельском чтении» нечего больше сказать, как только, что его первая книжка выходит уже четвертым изданием и что до сих пор напечатано семнадцать тысяч. Это теперь классическая книга для чтения простолюдинам. Странно только, что по примеру ее вышло много книг в этом роде, и не было ни одной, которая бы не была положительно дурна и нелепа…».
«Вот роман, единодушно препрославленный и превознесенный всеми нашими журналами, как будто бы это было величайшее художественное произведение, вторая «Илиада», второй «Фауст», нечто равное драмам Шекспира и романам Вальтера Скотта и Купера… С жадностию взялись мы за него и через великую силу успели добраться до отрадного слова «конец»…».
«…Всем, и читающим «Репертуар» и не читающим его, известно уже из одной программы этого странного, не литературного издания, что в нем печатаются только водвили, игранные на театрах обеих наших столиц, но ни особо и ни в каком повременном издании не напечатанные. Обязанные читать все, что ни печатается, даже «Репертуар русского театра», издаваемый г. Песоцким, мы развернули его, чтобы увидеть, какой новый водвиль написал г. Коровкин или какую новую драму «сочинил» г. Полевой, – и что же? – представьте себе наше изумление…».
«Имя Борнса досел? было неизв?стно въ нашей Литтератур?. Г. Козловъ первый знакомитъ Русскую публику съ симъ зам?чательнымъ поэтомъ. Прежде нежели скажемъ свое мн?ніе о семъ новомъ перевод? нашего П?вца, постараемся познакомить читателей нашихъ съ сельскимъ Поэтомъ Шотландіи, однимъ изъ т?хъ феноменовъ, которыхъ явленіе можно уподобишь молніи на вершинахъ пустынныхъ горъ…».
В том вошли следующие работы одного из основателей функциональной школы в английской антропологии: «Динамика культурных изменений», «Преступление и обычай в обществе дикарей», «Миф в первобытной психологии» и др. Малиновский противостоял эволюционистским и диффузионистским теориям культуры, выступал против рассмотрения отдельных аспектов культуры в отрыве от культурного контекста. Культуру он понимал как целостную, интегрированную, согласованную систему, все элементы которой тесно связаны друг с другом.
Этьен Жильсон (1884–1978) — один из виднейших религиозных философов современного Запада, ведущий представитель неотомизма. Среди обширного творческого наследия Жильсона существенное место занимают исследования по истории европейской философии, в которых скрупулезный анализ творчества мыслителей прошлого сочетается со служением томизму как величайшей философской доктрине христианства и с выяснением вклада св. Фомы в последующее движение европейской мысли. Интеллектуальную и духовную культуру «вечной философии» Жильсон стремится ввести в умственный обиход новейшего времени, демонстрируя ее при анализе животрепещущих вопросов современности.
Георг Зиммель (1858–1918) – немецкий философ, социолог, культуролог, один из главных представителей поздней «философии жизни», основоположник т. н. формальной социологии. В том вошли переводы его работ по проблемам социологии: «Социальная дифференциация, Социологические и психологические исследования», «Философия денег», «Экскурс о чужаке», «Как возможно общество?», «Общение. Пример чистой, или формальной социологии», «Человек как враг», «Религия. Социально-психологический этюд», «К вопросу о гносеологических истоках религии», «К социологии религии», «Личность Бога», «Проблема религиозного положения».
Б. Малиновский (1884–1942) – английский этнограф и социолог польского происхождения, один из основателей и лидеров функциональной школы в английской социальной антропологии. В настоящей работе Малиновский сосредоточен на этнографической деятельности тробрианских островитян; но со свойственной ему широтой взглядов и тонкостью восприятия пытается показать, что обмен ценностями обитателей Тробрианских и других островов ни в коей мере не является чисто коммерческой деятельностью; он показывает, что обмен удовлетворяет эмоциональные и эстетические потребности.