Избранное. Том 3: Миграция Души, 1982–2012 - [10]

До Рождества не дождавшись

И будешь думать что это Мальвина

В пышный кустик засунув сук в мае, —

Говорил папа Карло, стругая

Безымянный поранив свой палец

У сука.

02.05.012.

277 Женщина-Петербург

Ты повернешься белой спиной

И захохочешь: «ну, догони!»

И лед весенний взломает шторм

Скованный прошлыми визави

С тобой, осенней, метнувшей в Балт

(Свинцовый, ижорный улов-залив)

С наростами якорь с Пяти Углов

Пробивший крышу — земной гранит

Высвобождая взрывную страсть

Ребристых крыльев из парусов

Из монстра нежная польется власть

В Невы протоки, из под оков

Мостов прорвется за пастью пасть

У лангольеров из камня Клодта

И это будущее спать не даст

Зиме предчувствие не обуздать

И снова наступит в угаре ночь

И так монгольфьердки сорвут с себя

Мехо-снегов из пещерных шкур вещные коконы —

облака

Что время

На Стрелке

Пойдет

В обскур

И к Столпу прижмется слегка дрожа

До снега белая твоя спина

И из парусины листья начнут

Появляться в тальке на божий свет

Прокруст за прохрустом — то в проворот

Ложе гранитное станет вращать

Алмазную Женщину-Петербург.

А гранитные крошки пойдут на асфальт

05.11.011.

278 Я — Петербуржец

а это значит

мне запах дыни

приснится снова

во мне гордыня

и столб дворцовый

а это значит

мне на фонарный

а я на «Стачек»

уж близко утро

и небо с тачек

роняет пудру

и солнце ало

висит не грея

чуть ниже ватер —

залива линии

его подымет

мой медный Петр

и отымеет

в окно европу

и не оставит

росинки маковой

врагам Ахматовой

и льдинам паково

от опыта Распутина

от топота ног Путина.

и я жил не мало

кричал «на мыло»

немного видел:

ломало льдины

тек рубикон

стояли розы

но за гардиной

часы местами

не разводили

буксиры плыли

в морозной дымке

а это значит:

в снегу лежали

богами сфинксы

все как обычно

и лишь собаки

еще не знали

что начинается

их праздник жизни.

и им покатит!

на импекс-банки

наденут платье

и эполеты

Екатерина

в саду задышит

и с Достоевским

закажем столик

в рулетке русской

я — Петербуржец!

я вижу крыши.

а это значит

бог дал мне

крылья

и этот стольник.

13 января 2006 г.

279 Эдем в огне

Ярый, наполовину пустой огонь

Он не знает что нет пустоты

Его пустота — кислород, возьми

Огонь за бесцветные корешки

И воткни на кресте в его ладонь

Она сожмется и вырвет гвоздь

Рука свободна — он дальше сам

А ты просто иди и неси огонь.

О! Еще один сорвал свой куст!

Только сверху его цветы не тронь

Пусть он думает что сохранен

Там где рос он, сей небесный ужас

И пали свой род и закрой дно бездне

Пасть цветами, дупло заткнув

В древе жизни идей, желудей

Не хватит чтобы воспламенить любовь

К Нему, не хватит половины мозгов

Чтоб из огня наковать цепей.

А теперь, мой друг, твой подход

Сорви из сада под корень куст

И по попке розами ее хлещи

Адреналин ей нужен, и не будет грех

Первородный спланирован для людей

Его заменит в раю огонь.

А огонь любви погасить не грех

Потому что его убить невозможно

Огонь не удастся схватить за мех.

Хлещи ее, мальчик, раскрой, найди

Огонь и за корни тащи наверх.

28.10.10.

280 — 293 Стихи из моих различных подборок в альманахах, журналах и сборниках

280 Застольная в Стокгольме

Древний город подпиленных каменных скал

Для дорог и тропинок, больших автострад —

Наконец-то пришел, я так долго искал

Монолитов отвесные срезы ворот

А за ними огромный энергии шар

А внутри миллион — и все без дураков

Деревянный, для мачты ваяют корабль

Пять столетий, под звон, громыханье подков

Тихо, мирно живя, затаившись, пока

На утесах дома продолжают ландшафт

Незаметно втираясь в проемы веков

Уводящие улочки от гроздьев гнезд

Я познал вас с ловушками злых эстакад

И завидев мои «три колор» номера

Позади подвывает ревущий мотор

Так приятно ответить клаксон-на-клаксон

Так в немом ожидании боя мечей

Слышат скалы на ратушах сладостный стон

Я так долго, так долго, так долго искал

Моей улице больше чем друга — «врага»

И снимая перчатку, даю Вам поклон

С уважением, братским по крови. Вина

С фрикадельками пусть подадут. Так споем:

«Ленинград, Петроград, Петербург и Стокгольм…»

15.08.09.

281 Христос и Иуда Содержание беззвучного мюзикла

пролог:

Ночь, у лица фонарь отбирает плоскость

Морось смазывает падающий на сцену луч

Под дерном «пряча» мучеников и мошку

Осиновый лист свернулся в рулон дорожки —

Это не просто осень обтекает излишним воском

Монет отпечатки свидетельствуют — сбылось:

Спектакль без слов получит в наш век антракта

Хвалебную: два актера играли врозь

И пактом о ненападении длиной в два акта

Закончился, и начал верить Иуде мозг.

Что сняли его с осины — сочтут в рецензии

За символ, немое снимут о нем кино

Как втемную он всех использовал и без лицензии

Чтобы во имя собой пожертвовать, Отцу на благо

Ничего себе роль, герои, а вам слабо?…

Занавес. Звонок в антракт. В буфете вензели.

Икрой намечены полы шинелей в расчете на рост

Дают всем в нос у кого в шинелях

спектакль на вынос

Чтобы в он-лайне сюжет на слом шел,

вопрос с колес…

Спектакль продолжается. Акт второй.

Парк за стеклом

Вечереет. Об столб удариться толпится очередь.

В партере зрители встают и делают

синхронный жест

(На безымянном у каждого съемный

походный перстень)

Ночь продолжается. Фонарь качается.

Луч светом вертит

Рисует «восемь», утро подсвечивает

закулисный крест…

эпилог:

Ночь. У лица фонарь отбирает случай.

Морось закончилась. Падает на сцену луч.

Беззвучно, под афишей «Закон Христа»