Избранное - [12]

А вот старик Серно с его имуществом — это для Антона побольше, чем два центнера балласта. Опять у него в услужении две девушки и кучер. Опять он растолстел, обзавелся постоянным абонементом на болезнь печени, боится смерти и заигрывает с господом богом. Даже велел за свой счет покрасить церковь в розово-красный цвет. А где расход, там и доход! Серно мечтает и теперь устанавливать цены на хлеб, колбасу, мясо.

Антон это нюхом чует. Недаром нос у него крючком. Он вконец исхлопотался. Пускай корысть царит где угодно, только не здесь, где жизнью руководят он и его люди. Балласт на Антоновом баллоне становится не в меру тяжел. Необходимо сбросить несколько мешков заботы. Антон идет к своему старому другу Оле Бинкопу. Оле из того же теста, что и он сам. У него тоже хлопот по горло, он тоже думает не о толстых, а о тощих крестьянах.

Вот, например, Франц Буммель, барышник, картежник, кутила, таскается по дорогам, а домой редко заглядывает. Тягловый скот у него — жена и корова. Земля хорошая, хозяйство — из рук вон. Урожая снимает треть того, что мог бы снять. Куда же это годится в такое трудное время? Людям позарез нужно все, что родит земля.

Антон и Оле вытряхивают друг перед другом свои мешки. Заботы сыплются из них, как худые заморенные поросята. К черту все! Легко сказать! Что-то ведь должно сдвинуться с места. Ну а что?

Дома Антон листает свои книги, точь-в-точь как неумелый врач, прежде чем поставить диагноз. Читает он до седьмого пота.

А через три дня опять приходит к Оле. И лукаво улыбается. Может, он нашел камень мудрости? Поглядим-ка на этот камень!

6

Ян Буллерт сидит на скамеечке возле лачуги Дюрра. С жалобой. Аннгрет, эта фря, завела быка для своих коров.

Антон злится. А камень мудрости куда подевался? Или Оле бьет им стекла в окнах? Он посылает Антона Второго, своего сына, сказать, чтобы Оле пришел к нему утром, в приемные часы. Без опоздания!

Посетителей Антон принимает в лесу. Жертвует своим обеденным перерывом, чтобы разобраться в том или другом деле. Вечером у него хлопот по горло, и еще каракули выводи, да-да!

Оле не приходит в обеденный перерыв. У него своих дел довольно. Не такая уж он важная птица, этот Антон.

Лесопильщик — тот является вовремя, хотя его и не звали. За зеленую ленточку на его шляпе заткнуто перышко сойки. Лицо изрезано сабельными шрамами — памятка студенческих лет. Эти следы ранений кажутся бледными в утреннем свете.

— Тебе чего?

Лесопильщику надо поговорить с Антоном.

— Secret, you understand?[24]

— В чем дело?

— Дело в бегстве лесничего Флункера и так далее.

Лесничий Флункер сбежал. Рамшу, надо думать, лучше, чем Антону, известно, почему.

Лесопильщик готовится произнести речь.

— Тебя сюда не звали, — говорит Антон; он уже заметил подходящего Оле.

До сих пор лесопильщику не приходилось жаловаться на неуважительное к себе отношение в деревне. Он весь дрожит от ярости.

— Ты будешь говорить со мной! Я подожду!

Антону плевать на разъяренного лесопильщика. Они с Оле отходят за пригорок. Стоят на остекленелой от мороза траве. Оле улыбается. Антон, сосновая шишка, напускает на себя важность.

Слова, которыми они обмениваются, пламенеют на ветру.

— Что это выдумала твоя Аннгрет? Зачем вам бык?

— Ведь женщина должна о ком-нибудь заботиться.

— Возьмите ребенка!

— Аннгрет не хочет.

Некоторое время разговор вращается по кругу.

Лесопильщик тем временем беседует с рабочими.

— Хорош лес!

— Хорош.

— Строительный лес?

— Строительный, верно.

— Стволы как свечки!

— Стволы что твой столб.

Непринужденного разговора что-то не получается. Лесопильщик достает из кармана бутылочку и сигары.

Разговор становится оживленнее.

— Я, пожалуй, присяду на минуту-другую, — говорит Рамш.

— Сделайте одолжение! — Мампе Горемыка, ни от чего не отказчик, бездельник, пьянчужка, отодвигает в сторону Антонов обед.

Лесопильщик отпивает глоток и передает бутылку другим.

— Please.[25]

Он всматривается в деревья. Он помешан на деревьях, деревья — его жизнь.

— Сейчас что — черед вот этой сосне-великанше или нет?

— Сейчас ее не станет, видишь, пила уже засела в ней.

Лесопильщик встает и любуется сосной. Возвращается, опять садится, но сначала подальше отодвигает в сторону Антонов термос и рюкзак. Видно, боится наступить на его обед.

— Ваше здоровье! Пейте же, пейте!

Разговор за пригорком приутих. У Антона засмоленный лоб весь пошел складками.

— Ну так как же камень мудрости?

В воздухе запахло грозой. Оле силится наскрести побольше отговорок. Еще вопрос, разрешается ли то, чего хочет Антон.

Антон — преобразователь по натуре, он не умеет дожидаться указаний.

— Деревья снизу растут.

Но Оле не один властвует над шестью гектарами земли, над пятью коровами, двумя лошадьми, двадцатью свиньями и суетливым, крикливым птичьим народцем. Половина хозяйства принадлежит его жене. Неужто Антон этого не понимает?

— Убеди свою жену!

— Убеждать — значит ссориться.

— Ну и что?

— Аннгрет злопамятна.

— Ну и что?

— Меня временами трясет озноб.

— Надень теплые подштанники!

— Ничего ты не смыслишь. Надо же мне греться.

— Ну и что?

— Я греюсь возле Аннгрет.

— Всю жизнь ты был юбочником. Я думал, ты усмирил Аннгрет, а она и посейчас тобой верховодит.