Избранное - [150]
Гул сражения немного утих, но на рассвете Тёнле разбудил нарастающий грохот артиллерии. Он догадался, что все какие ни есть пушки, в том числе и крупнокалиберные орудия, установленные у подножья гор, ведут непрерывный массированный огонь. Перед глазами опять встала картина разрушений, увиденная в перископ на наблюдательном пункте артиллеристов, и Тёнле зарылся в солому, скорчившись, будто продрогшая овца. Но не от страха прятался он в солому, а от горя.
Целый день напролет, подобно порывам неожиданно налетающей бури, то разгорался, то замирал бой; утих он только к вечеру.
Тогда Тёнле Бинтарн покинул свое убежище и пошел на равнину. Он решил добраться до какого–нибудь города, где еще есть люди, расспросить о наших беженцах, найти дочерей, внуков и ждать конца. Выйдя к ручью, он утолил жажду и умылся. Тёнле спешил и выбирал самые крутые тропы; иногда, чтобы не упасть, ему приходилось хвататься за ветки деревьев, цепляться за кустарник; шел он прямо через поседевшие от инея поля, спотыкался о затвердевшие на морозе комья земли.
Вдруг воздух потеплел — повеяло весной.
Неожиданно Тёнле забрел в то удивительное место на границе с равниной, где созревают сладкие, как мед, ягоды инжира, гроздья южного винограда и растут даже оливы.
На душе у Тёнле стало спокойнее: сюда не доносился грохот сражения, лишь легкий ветерок шелестел в оливковой роще. Опустился вечер, над простирающейся до самого моря равниной не было ни облачка, небо сделалось цвета морской волны. Тёнле сел под оливой и завел часы, он не знал, что уходящий день был праздником рождества. Потом раскурил трубку, прислонился к стволу спиной и громко сказал вслух:
— Совсем весна!
Он вспомнил, как много лет назад в такие же вечера, прежде чем переступить порог своего дома, приходилось ждать на опушке леса, пока вишневое деревце на крыше не скроет ночная тень.
К утру следующего дня бой выдохся, как затихает ненастье, когда ветер развеет грозовые тучи; обессилевшие солдаты отдыхали прямо на позициях, перепаханных снарядами; раненых отправляли в тыл. Лейтенант Филиппо Сакки [26] получил приказ прибыть в штаб IV группы альпийских стрелков к полковнику Скандолара для подготовки донесения командованию 52‑го дивизиона. По дороге в штаб лейтенант решил воспользоваться погожим днем и заглянуть в монастырь Кампезе, чтобы взглянуть на могилу Теофило Фоленго [27]*.
Лейтенант задумчиво шагал по дороге в монастырь, но неподалеку от Сан — Микеле, где несколько веков назад монахи–бенедиктинцы посадили оливковую рощу, увидел сидящего под деревом старика с трубкой в руке.
— Добрый день, дедушка! — сказал лейтенант.
Но старик не ответил. Наверно, туг на ухо, предположил лейтенант, и приветливо помахал рукой. Старик по–прежнему молчал. Приблизившись, лейтенант понял, что старик мертв. Филиппо оглянулся — вокруг ни души. На шоссе послышались чьи–то шаги. Шел солдат. Судя по всему, он был в пути не первый день. На голове каска, перевязью через плечо — шинель.
— Эй, солдат! Сюда! — позвал лейтенант. — Надо помочь. Тут старик умер.
Я был в лесу — заготавливал на зиму дрова. Дома никого не было, и к телефону никто не подошел.
Вечером, как обычно, я отправился к Джиджи. По дороге размышлял о болезни, которая с каждым днем забирает у него все больше сил, но одного не может — отнять волю к жизни. «Странное существо человек», — думал я.
На огородах копали картофель, из печных труб вился дымок — варили поленту на ужин. Только что я закончил историю Тёнле; что еще рассказать моему другу?
На улице меня узнавали, и я отвечал на приветствия. Вот и его дом. Закрыт наглухо, С террасы убраны стулья, машины под березой нет!
Сердце защемило, комок подкатил к горлу. Скорей к Наппа. Узнать, что случилось!
— Уехал. Очень спешил. Почувствовал себя плохо, — ответили мне. — До тебя не дозвонились.
С гор потянулись первые ночные тени. Я сидел у двери его дома и глядел на корову, стоящую на склоне Моора. Мне казалось, друг еще здесь, со мной.
Азиаго, в долгую зиму 1977–1978 года
Знаменитая повесть писателя, «Сержант на снегу» (Il sergente nella neve), включена в итальянскую школьную программу. Она посвящена судьбе итальянских солдат, потерпевших сокрушительное поражение в боях на территории СССР. Повесть была написана Стерном непосредственно в немецком плену, в который он попал в 1943 году. За «Сержанта на снегу» Стерн получил итальянскую литературную премию «Банкарелла», лауреатами которой в разное время были Эрнест Хемингуэй, Борис Пастернак и Умберто Эко.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.