Избранное - [137]

Шрифт
Интервал

На исходе февраля дети, как всегда, выбежали на улицу звать весну — зазвенели колокольчиками, стали носиться босиком по лужайкам, где еще местами лежал снег. Но военные власти строжайшим образом запретили разводить костры на горных вершинах, так как это является установлением сигнальной связи с неприятелем! Из–за того, наверно, что костров не было, весь март простоял без солнца и дождей — непрерывно шел снег и целыми днями дул ледяной ветер.

Пошли слухи, будто императорские войска готовят наступление: какие–то дезертиры из Богемии и солдат из Тренто, перешедший через линию фронта на нашу сторону, утверждали, что австрийцы стягивают батареи до сотни стволов в каждой, причем пушки у них такого калибра, что могут стрелять снарядами весом в десять центнеров. Еще говорили, будто с Балкан и русского фронта на подходе свежие полки, они пройдут через Тироль, и руководить оккупацией нашей территории будет лично эрцгерцог Евгений вместе с наследным принцем Карлом. Однако — тоже по слухам — наше командование не давало веры всем этим сообщениям.

Сколь суровым и промозглым был конец зимы, столь внезапной и дружной оказалась весна. Дни стали длиннее, бурно таял снег, от кукушкиной песенки снова зазеленели леса, и женщины, копавшиеся в огородах, поднимали голову, с грустью и надеждой слушали ее кукование, вспоминая о своих мужьях, которые были далеко — на войне. Только Тёнле Бинтарн день от дня становился все молчаливее и мрачнее; с неизменной трубкой в зубах выходил он из дому до рассвета и возвращался только поздно вечером. Уходя из дома и возвращаясь назад, Тёнле не забывал взглянуть на вишневое деревце, на котором уже набухли почки и появлялись первые цветы.

Как–то майским вечером Тёнле еще сидел на склоне Моора, засмотревшись на овец и на горы вокруг, и вдруг услышал тягучие удары похоронного колокола. Щемящий мерный звон плыл над лугами и поросшими лесом склонами гор, вплетаясь в пение птиц и в ставшее уже привычным далекое урчание артиллерии на границе. Неброская красота наших мест и протяжный колокольный стон бередили душу; Тёнле размышлял: кто же из земляков умер.

Он закурил трубку, мысли его были о смерти, но думал он о ней без содрогания: смерть в его представлении сулила отдых, вечный покой среди таких же прекрасных гор. Наверно, те же мысли были у его жены, когда прошлой осенью сын нес ее на руках с картофельного поля.

Тёнле запер овец, дал собаке ломоть поленты, спустился в долину и вошел в дом; невестка сообщила: умер адвокат Бишофар. Узнала она от соседки, та ходила продавать яйца в город.

Тёнле сел к очагу и поужинал: миска салата, кусочек сала и два ломтя поленты; он курил трубку и, глядя на догорающие угли, вспоминал адвоката. Тот всегда называл Тёнле «друг»; виделись они два–три раза в год и неизменно разговаривали на своем древнем языке — Бишофар знал даже особый язык пастухов. Не забыл Тёнле, как помог Бишофар его семье, когда он, спасаясь от преследований, был вынужден бежать на чужбину. В знак благодарности Тёнле приносил адвокату на пасху пол–ягненка, а тот всегда старался сделать ответный подарок. Тёнле курил трубку и смотрел на угасающий огонь; сумерки медленно вползли в почерневшую от копоти кухню и стерли очертания предметов.

«Завтра зайду к нему, попрощаюсь», — решил Тёнле.

На следующее утро он тщательно вымылся и побрился, достал из шкафа полушерстяной костюм, только для торжественных случаев, вычистил и смазал жиром сапоги и, зажав трубку в зубах, отправился в город.

В гробу, установленном в кабинете, лежал девяностолетний старик — адвокат Бишофар; картины, изображающие прославленных людей с их собственноручными дружескими надписями, были затянуты крепом, и посетителей встречали одни книжные шкафы. Всюду цветы — море цветов! Розы, нарциссы, ветки ракитника, лютики, букеты герани в огромных вазах стояли на подоконниках, их аромат заглушал чад коптивших свечей. Непрерывным потоком поднимались люди по лестнице старого дома, выстроенного напротив единственного в городе дворца XV века — «Палаццо дей Сетте», а по–нашему: «Зибен альтен Камеун прудере либе» [20].

Бинтарн вместе со всеми взошел по лестнице и переступил порог кабинета. Он даже не взглянул на седовласого священника, сидящего в углу, на близких и родственников покойного, на толпившихся в комнате представителей власти и простолюдинов. Неподвижно застыл он у гроба, будто врос в светлый паркетный пол, не обращая внимания на толчки и ворчание желающих подойти ближе. Вдруг он громко и отчетливо, так, что все испуганно переглянулись, сказал:

— Рано или поздно все мы умрем!

— Аминь! — так же громко откликнулся старик священник из своего угла.

Тёнле поклонился гробу, в котором лежал его друг, надвинул шляпу, быстрым шагом, раздвигая толпу, вышел из комнаты и направился прямо на Моор.

Три дня спустя, 15 мая, бутоны на вишневом деревце лопнули, и лепестки, напоминающие снежинки в безветренную альпийскую зиму, медленно закружились, падая на соломенную крышу.

Тёнле вышел из дому на рассвете, набил трубку и закурил, взглянул на деревце, на заливные луга, где трава поднялась особенно густо и уже зацвела, и пошел к своим овцам. Отпер загон, кивнул собаке, чтобы поторапливала стадо на пастбище Петарайтле, и, ритмично постукивая палкой, неторопливо двинулся следом. Овцы брели, пощипывая травку, по обочинам дороги, отгороженной от лугов и полей каменными глыбами.


Еще от автора Марио Ригони Стерн
Сержант в снегах

Знаменитая повесть писателя, «Сержант на снегу» (Il sergente nella neve), включена в итальянскую школьную программу. Она посвящена судьбе итальянских солдат, потерпевших сокрушительное поражение в боях на территории СССР. Повесть была написана Стерном непосредственно в немецком плену, в который он попал в 1943 году. За «Сержанта на снегу» Стерн получил итальянскую литературную премию «Банкарелла», лауреатами которой в разное время были Эрнест Хемингуэй, Борис Пастернак и Умберто Эко.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.