Избранное - [41]
Он удовлетворенно похлопал катушку и гордо обернулся к Стевице:
— Видишь, как надо играть.
Стевица уже серьезно берет в руки этот обточенный кусочек сухого, легкого и такого удивительного дерева и нерешительно просит Тришко:
— Давай еще во что-нибудь поиграем.
— А во что?
— Во что-нибудь. — Он грустно пожимает плечами. — Я ни во что не умею.
— Постой. Давай играть в подзорную трубу, как в нее смотрят на звезды. — Он берет катушку двумя пальцами и, прищурив один глаз, смотрит сквозь отверстие на потолок.
— Что ты видишь, Тришко?
— Вижу Луну и много-много звезд. На Луне горы большие-большие, как дом, и какой-то человек пашет на горе на белых волах и кричит: «Но, Белый! Но, Крылатый!»
Глаза у Стевицы блестят, он прижимается к Тришко и пытается взглянуть вместе с ним в круглое отверстие.
— И мне дай, и мне, и я хочу посмотреть! — И он закрывает один глаз рукой.
Стевица с трепетом берет в руки катушку, смотрит в нее и, разочарованный, возмущается:
— Я ничего не вижу. Где же Луна?
— Ну и осел же ты! Ведь это игра. А ты только все портишь! Ну, видишь теперь!
Стевица, пристыженный, лепечет:
— Вижу.
— Что ты видишь?
— Луну.
— А еще что?
— Не знаю.
Тришко сердито вырывает у него катушку.
— Не сердись, Тришко! Ведь я не умею, ведь я так, по-всамделишному, никогда не играл. Научи меня.
— Ну, хорошо, — смилостивился Тришко. — Давай играть в пушку. Я буду наводить, а ты стреляй. Возьми спичку, поднеси вот сюда, здесь порох и ядро, и стреляй! Да не настоящую. Пальцем. Вот! Раз, два, три — пу-у! — Смотри, как валятся турки!
Стевица радуется своему успеху.
— А теперь вон по тем, в лесу. — И он указывает на кадку с пальмой. — Ветки летят! Все попадали! Ура! Да здравствует наша пушка! Ура артиллеристам! Вот вам, герои-молодцы, медали!
И Тришко, оторвав два листика от стоящей в комнате герани, вставляет их Стевице в петлицу. Тот гордо выпятил грудь и с уважением смотрит на Тришко.
— А теперь что мы будем делать?
— А теперь давай играть в лесных разбойников. Разведем костер и уговоримся, на кого нападать.
Стевица, опечаленный, поеживается.
— Да-а, мама не разрешит в комнате костер устраивать.
— А мы и не будем. Мы понарошку.
Стевица задумывается, а потом начинает скакать по комнате от радости, что ему пришла в голову счастливая мысль.
— Погоди.
Он притаскивает из соседней комнаты тарелку со всходами пшеницы и лампадкой. Тришко хлопает его по плечу.
— Вот здорово!
Стевица, обрадованный похвалой, спрашивает:
— А куда мы это поставим?
— Сюда, — приказывает Тришко.
Стевица охотно покоряется и лезет под рояль.
Тришко, изменив голос, заговорил басом:
— Сегодня мы должны подстеречь богатых греков из города. Нам нужны дукаты.
— Да! Я задушу Мошу, а ты Полака! — отвечает в тон ему Стевица и, взяв в рот карандаш, пускает изо рта воображаемый дым. — Ты, атаман, выходи на дорогу, а я буду ждать под этим пнем, ты свистнешь, и я выстрелю.
А из-за приоткрытой двери за ними уже давно наблюдает мать и старается понять, что это делают дети. Ей и смешно и интересно.
— Я знаю, — говорит Тришко басом, поглаживая воображаемые усы, — они должны пройти здесь, по этому ущелью. Мы их увидим сквозь деревья. Ты спрячься вон за тот дуб с дуплом, в нем наверняка полно змей, осторожно, подкрадывайся ползком, да смотри не наступи на сухую ветку — хрустнет и выдаст нас. А я взберусь вон на этот тополь, в зубы возьму кинжал, а за пояс заткну револьвер. Нет, в орла не стреляй, они услышат, — шепчет он, указывая на муху, проснувшуюся от света лампадки. И снова, взяв в руку катушку, прижимает ее к глазу и продолжает зловещим шепотом, так что у Стевицы замирает сердце: — Ползи осторожно, вот здесь, да потихоньку, чтобы курок не соскочил, так, дай-ка мне руку… Так. Стой! — И, приложив ладонь щитком к глазам, спрашивает приглушенными голосом: — Видишь?
— Нет еще. Но постой. — И Стевица прикладывает ухо к полу. — Я слышу конский топот. Спускай курок, стреляй! — И, прицелившись катушкой в зеленые ростки на тарелке, он щелкает языком. Щелкает языком и Тришко, они вскакивают и нагибаются над тарелкой.
— Они здесь, побратим мой! Эх, хорошая добыча, разделим по-братски! — И они хватают руками воздух, наполняют карманы, прячут что-то за пазуху.
— Ох, как мы устали и замерзли! Погреемся и изжарим на вертеле этого барана! — И они потирают руки, держа их над бледным огоньком лампадки, поворачивают над ним катушку, делают вид, что отрывают от нее мясо, и громко жуют.
— А теперь мы пойдем в тот город, где спит царская дочь. Сначала перелезем через крепостную стену, потом убьем львов, которые ее охраняют, и войдем во дворец по дорожке, обсаженной розами. Сюда, сюда, вот по этой кривой тропинке. Только бы нам не потерять друг друга! Вон туда, где на башне сияет солнце из золота… Все спят. Тсс, тихо, тихо, на цыпочках, чтобы царь не проснулся. Ух, какая у него борода, прямо с кровати свешивается… Тсс, тише! Смотри, луна светит ей прямо в лицо. Смотри, смотри, она улыбается… Видишь? — спрашивает чуть слышно маленький крестьянский мальчик, а Стевица, обняв его и не сводя глаз с его губ, крепко зажав в кулачке катушку, отвечает доверительно, дрожащим, восторженным голосом:
Прямо в центре небольшого города растет бесконечный Лес, на который никто не обращает внимания. В Лесу живет загадочная принцесса, которая не умеет читать и считать, но зато умеет быстро бегать, запасать грибы на зиму и останавливать время. Глубоко на дне Океана покоятся гигантские дома из стекла, но знает о них только один одаренный мальчик, навечно запертый в своей комнате честолюбивой матерью. В городском управлении коридоры длиннее любой улицы, и по ним идут занятые люди в костюмах, несущие с собой бессмысленные законы.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).