Избранное - [8]
К л а у с. И все же я хотел бы…
В а л ь т е р (нравоучительно). Клаус, твоя жена Ирма, о которой ты так и не спросил, обнимает тебя.
К л а у с. Она всегда меня обнимает…
В а л ь т е р. Она скоро подарит нам внука, а тебе — сына.
Б е р т а. Это тоже естественно. Иди, Клаус.
Клаус уходит.
В а л ь т е р. Берта, ты балуешь ребенка. Он может скомпрометировать нас.
Б е р т а. Нас уже ничто не может скомпрометировать. Или мы — не боги?!
Сцена затемняется.
Возле сарая — М а к с и м, П о л и н а, М и х а с ь и Д и т р и х.
П о л и н а (причитает). Митенька! Сыночек ты мой родненький… Кто же тебя с ладу сбил? Кто свел с разума? Какая же у тебя клепка запала, что ты вот так?.. В нашем роде-племени испокон не было продажников…
М и х а с ь (утешает мать). Не надо. Не стоит он того.
П о л и н а (плачет). Я же пять годочков на дорогу глядела. Я же очи досуха выплакала. А он сам на себя веревку свил. (Дитриху.) Они же тебя, купленного, продадут и деньги поделят.
М и х а с ь. Он теперь сам кого хочешь продаст.
П о л и н а. Не плети, что слюна к губе принесет! Брат он тебе.
М и х а с ь (кричит). Дитрих Шварцман — мне брат?!
Д и т р и х. Ну, хватит!
М а к с и м. Это ты нам говоришь «хватит»?!
М и х а с ь. Он думает, что его предательство наверх не выйдет.
Д и т р и х (резко). Ну и пускай выходит! И нечего тут…
М а к с и м (вскочив с места). Видели тютьку из королевской псарни?! Склещился дьявол с чертом да еще и фигуруется…
Д и т р и х (повышает голос). А я сказал — хватит!
П о л и н а. Не перечь батьке! Умел в петлю влезть — потрафь и вылезти.
М а к с и м. И запомни: не потерпит хата, где брат на брата.
Д и т р и х. Кажется, я еще никого не убил и не зарезал.
М а к с и м. С ними и убьешь и зарежешь.
М и х а с ь. Так они тебя кормить и одевать не станут.
П о л и н а. Дался запрячься — дашься и погонять.
М и х а с ь. Видали — нацеплял?! (Срывает с рукава Дитриха повязку со свастикой и бросает ему в лицо.)
Дитрих замахивается на Михася.
М а к с и м (хватает Дитриха за руку). Не очень замахивайся! Не великого бога черт!
М и х а с ь. Мы тебе рога быстро притереть сумеем, фюрер.
М а к с и м (на Михася). Замолчи, трепло негодное. Не успел, растяпа, секрет узнать, как расплескал все…
Д и т р и х. Может, оно и не плохо, что расплескал…
М а к с и м (настороженно). Чего же хорошего?
Д и т р и х. Немцы секреты любят.
М и х а с ь. И ты, сука фашистская, думаешь… (Хватает Дитриха за лацканы мундира.)
Д и т р и х. Думаю! (Натренированным ударом бьет Михася по рукам.)
П о л и н а (взмолясь). Деточки, любые!!
Д и т р и х. Почему бы мне и не думать, сука ты… Я даже обязан так думать.
П о л и н а. Ай… Ай… Ай…
М а к с и м. Мать, иди отсюда!.. Иди, сказал! (Ласково, тихо.) Иди, Поля… Мужской будет разговор.
П о л и н а уходит.
(Дитриху.) Ну, вот что, господин шарфюрер: от этого дня служить будешь у немцев для виду, а работать… и от души… на нас.
Д и т р и х. На кого это — на вас?
М а к с и м. На меня, на мать свою, на соседей, на народ наш… советский…
Д и т р и х. На партизан… на подпольщиков… на комиссаров!
М а к с и м. На комиссаров. А ты как думал?!
Д и т р и х. Смотрите, чтобы не получилось наоборот…
М а к с и м. Нет уж, мой хороший. Как тот говорил: хрен тебе в очи и голень промеж колень…
М и х а с ь. И тебе и всем твоим фюрерам.
Д и т р и х (с угрозой). Не торопись, чтобы не пожалеть.
М а к с и м. Неужто живцом заложишь нас, ежели не согласимся?
Д и т р и х. Как же вы не согласитесь, если большевикам алес капут?! И всем будет капут, кто на сторону немцев не станет… Сила — несметная! Жестокость — нечеловеческая! Все сотрут, что поперек… Им что человек, что козявка. Сами о пленных говорите. А я прошел и плен, и лагеря, и… А в двадцать лет ой как жить хочется!
М и х а с ь. И ты продался в двадцать лет!
М а к с и м. А может, и крови людской попробовал уже?
Д и т р и х. Кого я предал?! Кому изменил?! Кому?! Большевикам — не присягал! Поляков — ненавидел!
М а к с и м. А я тебе — не большевик?! А мать тебя не родила?! Не выходила?!
Д и т р и х. Где, где они, большевики твои?! А немцы — вот они…
М а к с и м. Хватит скулить!
Д и т р и х. Скулить?! Вам еще не зажимали пальцы дверью! Не снимали с живых кожу! Не подвешивали вниз головой! А у меня не осталось ни одного ногтя. И я не хочу опять в лагерь! Не хочу! Мне или с ними, или на виселицу. (Закрывает лицо руками.)
М а к с и м (участливо). Запугали они тебя, сынок, затуманили. А ты не устоял. Не хорони себя. И нас не отпевай. А Гитлер схватит холеры — поверь моему слову. Не выйдет у него сесть нам на шею. Белую Русь подмял, а Россия… у-у-у какая бескрайняя. Был уже и король шведский, и император французский, и кайзер ихний был. И все по храпе получили. И Гитлеру то же будет. Поверь мне, сынок, наш верх будет. Такой новый порядок, с которым они к нам нахлынули, — на сухой лес, а не на людей. Все поднимемся — от мала до стара. (Твердо.) Не становись нашей войне поперек дороги. Наша война пощады знать не будет! Иди к нам, по-отцовски прошу. Пока не поздно, пока зовем. А если военнопленных поможешь спасти, считай — тебя нам сам бог послал.
М и х а с ь. У тебя, батя, тоже длинный язык.