Избранное - [5]

Шрифт
Интервал

Образ Петура — это новый в венгерской литературе тип джентри, сословия, которое прежде с симпатией и грустью описывали все — от Миксата до Морица. И этот новый тип увиден в поворотный момент судеб исторически сложившегося сословия, когда былое дворянское молодечество выродилось в фанаберию, грубость, садизм. Лютая ненависть к народу оказалась позднее той силой, которая вовлекала эти слои в карательные отряды контрреволюции и швырнула им в руки власть. Создание образа Петура лично для Надя было как бы расчетом с прошлым: прообразом Петура помимо солнокского контрреволюционера Штефчика был в какой-то степени и бывший ученик писателя, даже друг его Эндре Янкович-Бешан, позднее опустившийся до участия в белом терроре. В скромном, непритязательном начальнике красного патруля, обрисованном без всякой позы, без литературных гипербол, писатель изобразил саму пролетарскую власть. Сила, спокойствие этого представителя народа коренятся очень глубоко; большой исторический опыт, накопленный писателем, и его искренняя вера в силу рабочего класса, формирующего историю, помогла ему создать столь убедительный образ.

Михай Бабич, выдающийся представитель венгерской литературы либерально-гуманистического направления, высоко ценил «Май 1919 года». Но внешне бесстрастная, объективная манера повествования скрыла от него выходящие за литературные рамки задачи этого произведения. Между тем характерная эта манера объясняется, во-первых, тем, что откровенно выражать свои мысли было весьма опасно, а во-вторых, завуалированная форма повествования отвечала эстетической концепции Л. Надя. «Главным для писателя я считал верное изображение действительности, глубокое проникновение в материал, необходимо присутствующую в произведении, но не высказанную в лоб, как бы непроизвольно вживленную в него тенденцию», — пишет он о себе. Правду жизни он почитал одержимо. К сюжету — порождению фантазии — относился весьма подозрительно, стремился к научной достоверности, мысли свои формулировал сухо и трезво, немногословно и точно. Простое описание жизни, говорит он, само по себе побуждает к изменению существующей действительности. Эти его взгляды, этот творческий метод сделали его родоначальником самой значительной волны венгерской социографической литературы.

Так родился «Кишкунхалом» — это необычное по жанру своему произведение, — сплав всех прежних поисков Лайоша Надя. «Кишкунхалом» принес писателю безусловное и всеобщее признание. Левые критики хвалили за неприкрытое, откровенное изображение жизни венгерской деревни, буржуазная пресса говорила о высоком художественном мастерство писателя. Аттила Йожеф в письме называет это произведение поэмой, Дюла Ийеш сравнивает отдельные его страницы со стихами. Моральный успех «Кишкунхалома», помимо высокого художественного мастерства, объясняется тем, что потребность в теме его буквально, как говорится, «носилась в воздухе»: после задушенной полтора десятилетия назад пролетарской революции и только что потрясшего страну экономического кризиса демократически настроенная интеллигенция с повышенным вниманием обратилась к деревне, как бы отсюда ожидая разрешения крайне обострившихся социальных конфликтов. «Кишкунхалом» можно по праву считать увертюрой к начавшемуся в литературе последующих лет исследованию деревни.

Ийеш приметил, что в «Кишкунхаломе» теснятся одна к другой много-много миниатюрных новелл; в самом деле, здесь нет правильного, традиционного развития «сюжетного» действия, действительность дана как бы в поперечном разрезе и раскрывается на сопоставлении контрастов. Нам дается описание одного-единственного дня альфельдской деревни, с рассвета и до рассвета: бесстрастно, объективно рассказывает писатель о судьбах отдельных людей, о живущих в нищете крестьянах, о вспаиваемых маковым настоем детишках и о заброшенных, голодающих стариках, о чахотке, об охраняемом жандармами порядке. Над неухоженными дорогами столбом стоит пыль, в безжалостно палящем, изнурительном, адском пекле корчится деревня и окрестные поля. Замер воздух, замерла надежда в душах; глушится малейший проблеск самосознания. Здесь нет и следа дешевых переплясов «народных» пьесок, нет парадных, затканных тюльпанами народных умельцев: Лайош Надь увидел в полузадушенной деревне одну только нищету и написал только то, что увидел. Его влекли не «спасительные» для нации глубины «народной души», он мыслил классовыми категориями, по крайней мере, категориями богатых и бедных, противостоящих друг другу, тех, кто живет в благополучии, и тех, кто втоптан в грязь. За объективностью художественного метода «Кишкунхалома» не воспевание труженика полей — это обвинительный вопль между строк; однако здесь слышится также и неуверенность, покорность судьбе.


«Кишкунхалом» вышел из печати весной 1934 года; летом того же года его автор, вместе с Дюлой Ийешем, отправляется в Москву, чтобы участвовать в работе съезда советских писателей. Приглашение относилось к боевому левому писателю, в котором писательская группа живших в СССР венгерских эмигрантов-коммунистов видела своего товарища по борьбе. О впечатлениях об этой поездке Д. Ийеш рассказал в книге «Россия», Л. Надь — в серии репортажей «Россия протяженностью одиннадцать тысяч километров».


Рекомендуем почитать
Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Современная венгерская проза

В сборник включены роман М. Сабо и повести известных современных писателей — Г. Ракоши, A. Кертеса, Э. Галгоци. Это произведения о жизни нынешней Венгрии, о становлении личности в социалистическом обществе, о поисках моральных норм, которые позволяют человеку обрести себя в семье и обществе.На русский язык переводятся впервые.


Старомодная история

Семейный роман-хроника рассказывает о судьбе нескольких поколений рода Яблонцаи, к которому принадлежит писательница, и, в частности, о судьбе ее матери, Ленке Яблонцаи.Книгу отличает многоплановость проблем, психологическая и социальная глубина образов, документальность в изображении действующих лиц и событий, искусно сочетающаяся с художественным обобщением.


Пилат

Очень характерен для творчества М. Сабо роман «Пилат». С глубоким знанием человеческой души прослеживает она путь самовоспитания своей молодой героини, создает образ женщины умной, многогранной, общественно значимой и полезной, но — в сфере личных отношений (с мужем, матерью, даже обожаемым отцом) оказавшейся несостоятельной. Писатель (воспользуемся словами Лермонтова) «указывает» на болезнь. Чтобы на нее обратили внимание. Чтобы стала она излечима.


Избранное

В том «Избранного» известного венгерского писателя Петера Вереша (1897—1970) вошли произведения последнего, самого зрелого этапа его творчества — уже известная советским читателям повесть «Дурная жена» (1954), посвященная моральным проблемам, — столкновению здоровых, трудовых жизненных начал с легковесными эгоистически-мещанскими склонностями, и рассказы, тема которых — жизнь венгерского крестьянства от начала века до 50-х годов.