Избранное - [6]
Голос вернувшегося в обстановку контрреволюционной Венгрии Лайоша Надя в последующие годы стихает, в его творчестве усиливаются мотивы покорности судьбе, появляются признаки усталости. Вообще весьма существенной составной частью его писательского дарования была интуитивность, находившаяся в постоянном споре с суровой идейностью и усиливавшаяся всякий раз, когда в круги левой интеллигенции проникала идея слияния марксизма с фрейдизмом. Отсюда же шла его мысль о том, что и волчья мораль классового угнетения есть всего-навсего форма проявления глубоко заложенного в человеке садизма, его стихийной глупости и злобы. Рабочее движение в это время, в связи с выходом из экономического кризиса, также переживало пору отступления, ряды левых партий раздирались противоречиями. В Германии пришел к власти фашизм. То были годы кризиса левой интеллигенции по всей Европе. Лайош Надь устал и физически, ему шел уже шестой десяток. Он и в эту пору не изменил своим изначально демократическим взглядам, но на какое-то время перестал быть тем мужественным борцом, каким был прежде. Три премии Баумгартена подряд, упорядочение внешних обстоятельств его жизни позволили ему осуществить давний замысел — обратиться к роману.
Однако два его произведения крупного жанра — «Кафе «Будапешт» (1936) и «Деревня под маской» (1937) — по форме не напоминают традиционный роман, приближаясь по структуре своей к «Кишкунхалому»; оба произведения отражают период душевной смуты и потери указующих путь ориентиров в сумерках фрейдизма.
Гораздо более значительными представляются и в этот период новеллы писателя. За годы, прошедшие после написания «Кишкунхалома» до рождения «Ученика» (1945), крепнет, развивается его талант рассказчика. Гнет собственной усталости и затхлость жизни общества побуждают его свернуть с пути «откровенного разговора» и обратиться к более усложненным, условным формам, отказаться от непосредственного изображения жизни и вести поиск в сферах более потаенно и скрыто действующих сил. Подавляющее большинство произведений этого периода мы можем по праву назвать шедеврами психологического реализма и говорить тем самым о новой полноте его художественного мастерства, достигшего глубин и в этой области реальной действительности.
Разумеется, поначалу тематика его психологической новеллы теснее связана с предыдущим периодом. Так, в 1935 году вновь возникает тема подпольной партии, отдаленно созвучная горьковской «Матери». «Приют на одну ночь» — надевский вариант верно прочувствованного и изображенного сознания, душевного состояния простой рабочей женщины. В доведенном до абсурда гротеске, используя брехтовский «язык рабов», воссоздает Л. Надь атмосферу все усиливающейся фашизации, в которой задыхается, гибнет всякая разумная человеческая воля и мысль («Египетский писец»). «Приключение на шоссе» изображает человека, отчаянно мечущегося в обстановке недоверия и страха. Впрочем, и все другие произведения, повествующие о бессмысленно мучительных сценах и эпизодах частной жизни, вопиют о невыносимости окружающего человека мира, выражают протест против этого мироустройства. Однако вложен он не в уста некоего верховного судии нравов; в насмешливом, злорадном тоне рассказчика скрыта и самоирония, умудренно-горький юмор того, кому ведома греховность натуры человеческой. Все чаще в рассказах Надя звучит тема старости, медленного выпадения из потока жизни, светлые же эпизоды все чаще гасятся горечью.
Произведения социальной темы выражают чувство беспомощности, безнадежности, гнетущее сознание того, что верным союзником эксплуататорского строя выступает рабский дух, крепко усвоенный, впитанный беднотой, духовные оковы обычая, привычки — «так было всегда», «так принято», — которые столь трудно (а пожалуй, и невозможно, — думает в то время Надь) сорвать. Боль от этого сознания живет подспудно в его рассказах о прислуге («Бьют служанку», «Розалию понять трудно»); еще один темный мазок на сером полотне — такое изображение человеческого бессердечия, равнодушия к судьбам других, какое мы видим в новелле «Несчастный случай» (1934).
И все-таки наиглубочайший смысл новеллистики Лайоша Надя этого периода подтверждает, что, несмотря на временное отступление и усталость, идейной пропасти между более ранним творчеством некогда боевого писателя левых сил и окончательно сложившимся социалистическим мировоззрением его следующего периода, пришедшего вместе с освобождением страны от фашизма, не существовало. Лайош Надь никогда не отказывался от своего народно-демократического мировоззрения — но случайно именно он с таким гневом и иронией обрисовал в одном из самых удавшихся своих произведений тех, кто без зазрения совести то и дело меняет свои убеждения («Мировая война лысых и волосатых», 1936).
Во время войны Лайошу Надю жилось очень трудно. После 1943 года писатель все реже обращается к новелле; с осени же 1943 года он начинает публикацию первых частей автобиографического романа. Л. Надь ощущает потребность до конца разобраться в собственном прошлом. Именно в это время он пишет роман «Ученик», который выходит, однако, только после Освобождения. Отдельные мотивы этого произведения, некоторые его эпизоды увидели свет еще раньше, в виде новелл; теперь Надь придает единство и целостность этому замыслу. «Ученик» написан в сдержанном, благородно-простом стиле. Впервые после «Кишкунхалома» здесь опять отчетливо слышна острая социальная критика. Для писателя было очевидно, что нацистская армия, сломленная на Восточном фронте, проиграет войну, он верил, что вместе с нею погибнет и угнетательский режим. В свете этих перспектив возрождаются и его притомившиеся было надежды, а вместе с ними сильнее становится сатирико-критическая струя. Сюжет «Ученика» почерпнут им из собственной молодости, когда Лайош Надь служил домашним учителем в семье графа Янковича-Бешана. Молодой граф, его ученик, становится ему почти другом, но очень скоро выясняется, что и те черты характера, какие могли бы привести к настоящим человеческим отношениям между ними, беспощадно душит сила классового антагонизма. В представителях правящего класса, хотя и в разной степени, непременно таится жестокость власть имущего, садизм; у графа Правонски это проявляется в глубоком отвращении к «низам», у управляющего Крофи — уже в откровенно звериной жестокости; к ним примыкает и молодой граф с его богемностью. Из наблюдений над жизнью батраков, в спорах о частной собственности, о гуманности, из размышлений о самом себе складывается у героя романа окончательный вывод; существуют два понимания истины, и эти два понимания противостоят друг другу. И партийность он объясняет самому себе так: «Без колебаний, даже без знания фактов — стать на сторону бедняка».
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник включены роман М. Сабо и повести известных современных писателей — Г. Ракоши, A. Кертеса, Э. Галгоци. Это произведения о жизни нынешней Венгрии, о становлении личности в социалистическом обществе, о поисках моральных норм, которые позволяют человеку обрести себя в семье и обществе.На русский язык переводятся впервые.
Семейный роман-хроника рассказывает о судьбе нескольких поколений рода Яблонцаи, к которому принадлежит писательница, и, в частности, о судьбе ее матери, Ленке Яблонцаи.Книгу отличает многоплановость проблем, психологическая и социальная глубина образов, документальность в изображении действующих лиц и событий, искусно сочетающаяся с художественным обобщением.
Очень характерен для творчества М. Сабо роман «Пилат». С глубоким знанием человеческой души прослеживает она путь самовоспитания своей молодой героини, создает образ женщины умной, многогранной, общественно значимой и полезной, но — в сфере личных отношений (с мужем, матерью, даже обожаемым отцом) оказавшейся несостоятельной. Писатель (воспользуемся словами Лермонтова) «указывает» на болезнь. Чтобы на нее обратили внимание. Чтобы стала она излечима.
В том «Избранного» известного венгерского писателя Петера Вереша (1897—1970) вошли произведения последнего, самого зрелого этапа его творчества — уже известная советским читателям повесть «Дурная жена» (1954), посвященная моральным проблемам, — столкновению здоровых, трудовых жизненных начал с легковесными эгоистически-мещанскими склонностями, и рассказы, тема которых — жизнь венгерского крестьянства от начала века до 50-х годов.