Избранное - [119]
— Как ваше имя? — решительным тоном спросил он у пастуха.
— Мартон Аги.
Ефрейтор между тем отошел подальше, задумчиво поглядывая на пасущихся коров, потом вернулся обратно и хриплым, противным голосом спросил:
— Коровы здешние?
— Так точно, тутошние, — ответила старуха.
— Кто их пасет?
— Банди, подпасок.
— Сколько ему лет?
— Двенадцать, верно.
— А он разве не здешний, не хуторской?
— Зачем? Хуторской.
— Ну, вот видите! А вы не сказали!
Ефрейтор повернулся и презрительно сплюнул. Чуть снова не выругался. «Даже того не знают, сколько их, кто да что!»
Батрак вернулся от колодца, где поил лошадей. Младший сержант встал, закрыл записную книжку и положил ее в карман.
— Поехали, — сказал он.
Оба жандарма оглядели лошадей, обошли вокруг, поправили сбрую, чепраки и почти одновременно легко вскочили в седла. Батрак бестолково крутился возле них, искал, чем бы еще услужить. Невольно у него вырвалось:
— Ох, и хорош гнедой конь!
Младший сержант рассмеялся.
— Нравится? Может, вам сгодился бы?
— Красавец скакун! Я ведь тоже гусаром был…
— Этой красотке я бы отдал коня! Не хотите ли?
Женщина наморщила лоб, но сдержать улыбку ей не удалось. Младший сержант удовлетворенно, торжествующе улыбнулся и сказал:
— Ну, спаси господь… Но… если что-нибудь узнаете или будет на кого подозрение, сообщите в дунавеческую жандармерию. Это ваш долг!
Он отсалютовал, ефрейтор не попрощался, и оба тронулись в путь.
Хуторяне некоторое время стояли неподвижно, безмолвно глядя им вслед. Они видели, как жандармы трусили рядком, как развевались петушиные перья на их шляпах, как они удовлетворенно беседовали, повернувшись друг к другу. Может, смеялись над пастухом или говорили о том, какие крепкие, должно быть, бедра у молодки. Смотрел им вслед и пастух, смотрел остановившимся взглядом, с ненавистью. У него вырвалось длинное, сдерживаемое до сих пор ругательство: «А-а, в бога мать…»
— Чтоб их огнем спалило! Чтоб их земля поглотила! Чтоб у них руки отсохли! — твердили вперемежку обе женщины, но молодая все же больше бранила чернявого. — Ах, он черт рябой! — хотя рябым тот вовсе не был.
— Чего ты топор не схватил, чего не рубанул его топором?! — храбрился старый батрак. — Меня-то он не посмел бы бить! Нет!
Маленький Йошка, отойдя в сторону, играл в новую игру.
В правую руку взял короткую, толстую и крепкую камышину, на одном конце которой провертел маленькое отверстие, вставил туда камышину подлиннее, что держал в левой руке, затем сильным взмахом короткого стебля выбросил длинный. Длинный стебель взвился кверху и упал далеко за хлевом… Йошка подбирал валявшиеся на земле камышинки, а когда все разбросал, увидел еще одну, лежавшую у ног мрачного пастуха. Он хотел было поднять ее, но остановился, подумал и бросил короткий стебель. Сам не зная почему, он не осмелился поднять камыш, что лежал у ног пастуха. Может быть, чувствовал, что нехорошо болтаться около разъяренного избитого человека, — легко можно получить по шее: ведь люди частенько отыгрываются на тех, кто слабее.
Обитатели хуторка бранили жандармов, досталось и сторожу виноградника, чьих свиней разыскивали, — чтоб ему в аду гореть? Жандармы ехали не по той дороге, по которой прибыли, они двигались к Апоштагу и были уже далеко. Вслед им продолжала глядеть только молодая женщина. Жандармы поднимались вверх по небольшому холмику; их маленькие покачивающиеся фигуры были уже едва различимы, и лишь на вершине холма, на фоне светло-серого неба, резко обрисовались их темные контуры. Молодая женщина следила за ними, зная, что слева едет красивый светловолосый младший сержант, а справа тот, другой, — некрасивый ефрейтор.
Старуха утихомирилась, перестала браниться, — она была счастлива, что жандармы явились не из-за овса. Хорошо еще, что все так обошлось! Она ли не говорила, что нужно остерегаться, не следует трогать овес!.. Старый батрак чувствовал в себе молодые силы, он совсем оживился и все твердил о том, как бы расправился с жандармами…
Только из пастуха невозможно было вытянуть ни слова, он был подавлен и очень стыдился своих слез. Через некоторое время он встал, отправился в «маленький дом» — это была их с женой комната — и там занялся табаком и трубкой, словно для того и зашел.
Время текло, говорили уже о другом, женщины суетились и все меньше думали о случившемся. Жена пастуха заглянула было к мужу, попробовала приласкаться к нему, но он грубо заворчал на нее. Женщина равнодушно отвернулась и оставила его одного.
Уже смеркалось, когда со стороны хутора Хетени на поле показалась мужская фигура.
— Ферко идет! — сказала молодая женщина, узнав парня по расхлябанной походке.
Йошка бросился навстречу — он бежал что есть духу, чтобы первым рассказать о сегодняшнем происшествии.
— Устал, наверное, бедняга, — проговорила старуха, а сама подумала: хорошо бы парень вечером сходил в имение да принес мяса и вина.
Ферко подошел, смеясь, радуясь, что его не было дома. Полусерьезно, полунасмешливо утешил пастуха:
— Не горюйте! Ничего, и они когда-нибудь нарвутся!
— Очень устал? — нетерпеливо спросила старуха, боясь, что парень откажется вдруг «отнести овсеца».
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
Книга состоит из романа «Карпатская рапсодия» (1937–1939) и коротких рассказов, написанных после второй мировой войны. В «Карпатской рапсодии» повествуется о жизни бедняков Закарпатья в начале XX века и о росте их классового самосознания. Тема рассказов — воспоминания об освобождении Венгрии Советской Армией, о встречах с выдающимися советскими и венгерскими писателями и политическими деятелями.
Семейный роман-хроника рассказывает о судьбе нескольких поколений рода Яблонцаи, к которому принадлежит писательница, и, в частности, о судьбе ее матери, Ленке Яблонцаи.Книгу отличает многоплановость проблем, психологическая и социальная глубина образов, документальность в изображении действующих лиц и событий, искусно сочетающаяся с художественным обобщением.
Очень характерен для творчества М. Сабо роман «Пилат». С глубоким знанием человеческой души прослеживает она путь самовоспитания своей молодой героини, создает образ женщины умной, многогранной, общественно значимой и полезной, но — в сфере личных отношений (с мужем, матерью, даже обожаемым отцом) оказавшейся несостоятельной. Писатель (воспользуемся словами Лермонтова) «указывает» на болезнь. Чтобы на нее обратили внимание. Чтобы стала она излечима.
В том «Избранного» известного венгерского писателя Петера Вереша (1897—1970) вошли произведения последнего, самого зрелого этапа его творчества — уже известная советским читателям повесть «Дурная жена» (1954), посвященная моральным проблемам, — столкновению здоровых, трудовых жизненных начал с легковесными эгоистически-мещанскими склонностями, и рассказы, тема которых — жизнь венгерского крестьянства от начала века до 50-х годов.