Избранное - [4]

В самом общем виде тему трилогии можно обозначить как «судьбы интеллигентной молодежи в годину революции». Необходимо добавить — революции неудавшейся, потому что не только автор знает о ее трагическом финале, но и большинство героев как будто с самого начала его предчувствуют. Части трилогии носят названия: «Разочарование», «Колебания», «Поиски», и этим уже многое сказано. Героиня первой повести — шанхайская студентка Цзин, неудовлетворенная окружающим, ищущая более полной и содержательной жизни. Она едет в революционный центр Ухань, начинает работать, встречает любовь. Но работа оказывается будничной, любимый уезжает на фронт. По-видимому, она ждала, что революция чудесным образом, без ее собственных усилий, преобразит ее жизнь. Но так не бывает, и отсюда «разочарование». Как выразился один из исследователей, в первой повести «общество показано сквозь любовную вуаль», революция здесь скорее фон, чем активный компонент сюжета. Главной ее удачей является психологически убедительный образ героини, многосторонний, цельный и в своих противоречиях. Но местами бросается в глаза стилистический разнобой: фразы-клише, как бы пришедшие из старинных романов, соседствуют с романтически-абстрактными описаниями.

Художественно более зрелой и социально насыщенной представляется вторая часть трилогии — «Колебания». Как убедится читатель, в ней нет центрального героя, нет строгой сюжетной линии. Движение повествования определяется не столько взаимоотношениями персонажей, сколько развитием революционной ситуации. Каждый новый этап — возникновение крестьянского и рабочего движения, борьба с саботажниками, оживление реакционных элементов — вызывает соответствующую реакцию героев повести, представляющих разные социальные группы и психологические типы.

Наибольшую идейную нагрузку несет, очевидно, Фан Лолань — один из руководителей гоминьдановского парткома. В нем есть привлекательные черты. Выходец из богатой семьи, он связал свою судьбу с революцией. Он старается быть искренним даже в своих метаниях между любящей женой и обольстительной Сунь Уян. И когда он, предостерегая соратников от злоупотребления насилием, говорит, что в результате репрессий может возникнуть вновь та самая деспотия, от которой они старались избавиться, разве его рассуждения беспочвенны? Но в своих практических действиях он проявляет наивность, беспомощность, эгоизм. Колебания Фана и ему подобных и приводят в конце повести к торжеству реакции.

Ему противопоставлен Ху Гогуан — получиновник, полукупец, хитрый демагог. Он быстро становится едва ли не первым лицом в уезде, хотя ясно, что при первой возможности он сбросит маску революционера и явит свое истинное лицо. Но до этого дело не доходит: Ху Гогуана во второй половине повести разоблачает Ли Кэ — по характеристике автора, «единственное положительное лицо во всей трилогии». Да, он смел, ему присущи выдержка, умение опереться на массы. Все же образу недостает полнокровности и многогранности, которой отмечены фигуры главных персонажей. Вообще, надо сказать, что проблема создания убедительного портрета подлинного революционера решалась китайской прогрессивной литературой 20—30-х годов долго и трудно.

Действие третьей повести происходит спустя несколько месяцев после окончательной измены гоминьдана. Пролита кровь лучших борцов, уцелевшие и сохранившие веру готовятся к новой схватке. Но в «Поисках» речь идет о тех, кто не нашел в себе сил продолжать борьбу, утратил перспективу в жизни. Героев повести — часть из них уже фигурировала в «Разочаровании» — мучат вопросы о смысле существования, когда «прежние устремления оказались эфемерными, как мыльные пузыри», о том, как найти себе место в огромном и неприветливом Шанхае, «где каждый, кто может наступить ближнему на голову, с удовольствием проделывает это».

Четыре главных персонажа ищут каждый свое — любви и счастья, острых ощущений, семейного благополучия, интересной работы. Находят же кто раннюю смерть, кто жену-мещанку, исчезают идеалы, рождается «теория малых дел». Атмосфера отчаяния, усталости, скептицизма пронизывает эту книгу — одну из самых мрачных в литературе того периода. Лишь изредка звучат слова надежды. Впрочем, название всей трилогии — «Затмение» — говорит о том, что этот мрак — явление временное, что придет и час, когда вновь воссияет свет. Мысли и чувства героев книги, как и отображенная в ней действительность, полны противоречий. И не случайно писатель избрал свой псевдоним — ведь «Мао Дунь» лишь слегка видоизмененное написание слова «противоречие».

Трилогия вызвала и громкие похвалы, и довольно суровую критику, но всем было ясно, что в литературу пришел по-настоящему значительный талант. Но хвалу и хулу автор слушал, уже находясь за морем, в Японии, куда он уехал, по причинам прежде всего политическим, в июле 1928 года и где пробыл почти два года. В написанной там статье «От Гулина до Токио» он критически оценивает свои первые шаги в литературе и заявляет, что расстался с тоской и пессимизмом, он зовет «воспрянуть душой и смело идти вперед». Эти новые настроения нашли художественное воплощение в романе «Радуга» (1929).