Избранное - [206]
К тому же, прежде чем уйти, он отравил все плоды. После его… ухода гора в Шреа потускнела, волны на пляже утратили свою голубизну, наяды превратились в дев с сальной кожей, распростершихся на грязном песке. Негодяй! Он унес с собой красоту земли. Прежде чем умереть самому, он убил нас. Преступник! Я всегда это говорил.
Он из тех, кто испытывает вечную ностальгию по тем временам, когда трагедией было пропитано все. Каждое мгновение таило в себе смерть, слезы, пытки, жалящие укусы, подлость и героизм. Достаточно было нажать пальцем на спусковой крючок. Мы все переживали эпопею. Разница только в том, что для нас это было неизбежной необходимостью, а для них — призванием. Все они царственно парили над разыгравшейся стихией. Альбатросы! Главное, чтобы не стихала буря. Потому что они не знают, что делать со своими крыльями потом.
Я понимаю: мы не святые, не герои, отнюдь нет. Но мы по крайней мере ищем, за что-то бьемся, порою что-то находим — худо-бедно, но это так. Мы часто ошибаемся. Ну и что? Ты думаешь, я не знаю, что, говоря по чести и совести, если исходить из строго математического расчета и чистого альтруизма, то моя вилла в Гидре, продай я ее, могла бы обеспечить существование пятидесяти семей с ежемесячным доходом в 50 000 франков каждая? Но я работаю, чтобы пятьдесят семей могли со временем улучшить свой жизненный уровень, а пока содержу бассейн в Гидре, дабы неимущие горемыки имели возможность заглянуть в лицо счастью, которого я их лишаю, чтобы пробудить в них неодолимое желание всадить мне нож в спину.
А с ним всегда было наоборот: ему либо все, либо ничего. Уж он-то наверняка создал бы для них на эти самые 50 000 какой-нибудь клуб, где они все вместе лязгали бы зубами — по возможности, конечно, в такт, — страдая всем миром от голода и, дружно сомкнув ряды, от холода и жажды. Представляешь, что произойдет, если к власти в один прекрасный день придут ребята вроде него? Земля превратится в огромную ледяную пустыню. Толстый ледяной покров ляжет на все, что движется, а потом скует и все живое. Земное существование обратится вспять, миллиарды лет, которые понадобились для того, чтобы спасти землю от полярного оцепенения, пойдут прахом. Только в словаре можно будет отыскать значение таких слов, как смех, радость, любовь, беспечность. Тем, кто летает, подрежут крылья. Он человек из белого безмолвия, а оттуда обычно выходят только во время вселенских катаклизмов: для него смысл жизни в трагическом накале кризисных ситуаций, он не знает, что жизнь — это тихое, спокойное существование в промежутках между ними.
К счастью, есть одно спасительное средство, оно жестокое, зато часто помогает. Это был человек прошлого. И нет ничего удивительного в том, что он остался в этом прошлом. Когда человек шагает, все время оборачиваясь назад или устремив взор в небеса, он неизбежно натыкается на камни и падает, и редко случается, чтобы другие не затоптали его. Нет сомнений, что человечество вскоре освободится от этой породы праведников; будущие палеонтологи отыщут их окостеневшие останки там, где нашли приют их последние мечтания, и будут изучать как особый вид неприспособившихся, как динозавров, явившихся на землю ненадолго, на краткое время перехода.
Переход — это сказано как нельзя более точно. Mea culpa![124] Я признаю свою ошибку. Он отыскал нужное слово. Статья, которую он написал для газеты, была пророческой, а мы тогда ничего не поняли. Мы полагали, что будем идти в одной упряжке с ним до конца своих дней. Неправда. Он был нашим попутчиком, и только».
Письмо Амалии к Камелю:
«Париж, такого-то числа…
Спасибо за Ваше письмо. Это надгробное слово, пожалуй, последняя насмешка судьбы над тем, кто был Вашим другом.
И хотя мне известно, что ему на это „в высшей степени наплевать“, я тем не менее не простила бы себе, если бы не восстановила истину, которую Вы искажаете, и позволила бы Вам оставить напоследок тот отвратительный образ, в котором никто из тех, кто хоть немного знал Мурада, не смог бы узнать его черт.
Он был Вашим другом. Я тоже была ему другом, а посему хотела бы добавить следующее. Во-первых, Вы содрогаетесь от ужаса, воображая себе тот мир, который люди, подобные ему, будто бы готовили для Вас. Это из области эгоцентризма. Видение мира, которое Вы так необоснованно приписываете ему, — плод Вашего собственного воображения, и эти Ваши фантастические бредни бросают тень на память того, кто в этом отношении был Вашей прямой противоположностью. Он умер, а на мертвых все можно валить. Во-вторых, мне лично кажется, что его смерть исполнена гораздо большего смысла, нежели существование тех, кто думает прежде всего о кормушке, заранее подчинив свою жизнь рабскому служению догме. Прощайте, месье!
P. S. Благодарю Вас за приглашение на дачу — я им не воспользуюсь. Не сомневаюсь, что после его смерти солнце Алжира не померкло, но боюсь, что мне там будет холодно».
Перевод Н. Световидовой
© Librairie Plon, 1982
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).