Избранное - [58]

Задержав на вязанье руки, Гюльриз поднимает лицо и глядит выше селения, на противобережный склон ущелья; щуря глаза, скользит вверх по склону — по осыпи, по скалам над ней, высоко-высоко, туда, где, сверкая на солнце, к верхним зубцам хребта припали снега… Там, под ними, почти неразличимое отсюда, коричнево-зеленое пятнышко — это богарный посев Бахтиора. Холодно там наверху: дозреет ли? Не вымерзнет ли на корню?

Гюльриз опускает глаза, продолжает перебирать спицы. Богара даст Бахтиору хлеба меньше, чем Бобо-Калон давал его своему батраку. Но бедность еще ничего бы: все кругом живут бедно, даже сам Бобо-Калон не имеет того, что имел прежде. А вот жить мужчине без жены — разве годится? Будь прежнее время, когда жен покупали, Бахтиор, конечно, не мог бы купить жены, жил бы до старости одиноким. Но теперь-то ведь время другое. Вот Шо-Пир утверждает, что мужчины женятся просто по любви, ничего не платя за жену. Но где взять такую жену, за которую родственники не потребовали бы никакого товара? Свобода есть, а свободных девушек нет, — ну, на ком в селении мог бы жениться Бахтиор? И вот судьба привела к ним в дом эту девушку, — красивую, совсем не плохую девушку. Шо-Пир сказал: «Не заставляй ее работать, Гюльриз, пусть отдохнет сначала, привыкнет к нам, сама за работу возьмется…» Разве Гюльриз хоть слово сказала ей? А она вот уже три дня работает. «Дай, нана, посуду я тебе вымою! Дай постираю белье…» Тутовые ягоды на крышу выложила, теперь подсушиваются они. Вчера утром сама сварила для всех бобовую похлебку, а вечером взяла осла, пошла с ним к осыпи, целый вьюк колючки на топливо привезла! А теперь вот хочет вязать чулки, — наверно, скоро научится. Хорошая из нее выйдет хозяйка…

Не отрываясь от вязанья, Гюльриз продолжает свои старушечьи мечтанья. Вот если бы правильным оказалось, что власть дает человек жену! Ведь и в доме-то у них Ниссо потому, что Бахтиор — власть… Ниссо молода, почему бы ей не полюбить Бахтиора? Сильный он, хороший он, лучше него разве есть хоть один человек на свете? За Ниссо никому ничего не надо платить, — взял бы он ее в жены, и богатство, может быть. Пришло бы в дом?

3

Бахтиор идет вверх по долине, туда, где за лавкой купца и за домом Карашира зеленеет селение Сиатанг. От крепости, через селение, сюда, к пустырю, скоро побежит вдоль тропы вода нового оросительного канала. И на будущий год пустырь расцветет посевами и садами, и о голоде можно будет не думать, — лучше всех заживут в Сиатанге факиры, хорошо придумал это Шо-Пир!

Русло канала на всем его протяжении почти готово, осталось выбрать из него только крупные камни. Надо пройти посмотреть, много ли еще осталось работы? Минуя лавку купца и дом Карашира, Бахтиор идет вдоль нового русла, оно легло как раз рядом с тропой. Но думает Бахтиор о Ниссо.

С тех пор как она появилась, жить стало как-то приятнее. Прежде, выйдя утром из дому, Бахтиор о нем за весь день ни разу не вспоминал. А теперь пойдет куда-либо по делу, так и тянет домой, скорей бы увидеть Ниссо… Прибежит домой — кажется, тысячу слов сказал бы ей сразу, а увидит ее — и молчит: странно устроен человек, внутри такие слова живут, а с языка ни одного не срывается. Только не все люди устроены так: вот Шо-Пир целые вечера разговаривает с Ниссо, позавидовать ему можно! И Ниссо не дичится, слушает его шутки, не обижается теперь, когда он смеется над ней, и задает ему столько вопросов, что всякий другой человек устал бы на них отвечать.

Бахтиору обидно: почему она держится с ним иначе? Конечно, и к Бахтиору она относится хорошо, но разве бывает с ним откровенной?… А вот Шо-Пиру уже все о себе рассказала. Вчера Шо-Пир сам признался: «Знаю теперь ее тайну, немудреная эта тайна». Когда Ниссо ушла собирать траву «харкшор» для масляного светильника, Шо-Пир сказал: «Ни слова не говорите девчонке, держитесь так, будто ничего не знаете». И рассказал им о Дуобе, и о тетке Ниссо, и об Азиз-хоне… Сам Азиз-хон купил ее в жены, подумать только! И все-таки убежала она от него.

Конечно, она взрослая женщина, — как может Шо-Пир обращаться с нею, как с девочкой? Известно, у русских замуж выходят позже, но все-таки странный Шо-Пир человек: как не видит он, что она совсем взрослая? Не старухой же замуж ей выходить!

Вчера Бахтиор спросил: «Что будем мы делать с нею?» Шо-Пир сказал: «Пусть живет здесь, первую советскую семью сладим». Что хотел он этим сказать? Бахтиор переспросил его, а он только рассмеялся. Шутит или серьезно? Никогда его не поймешь. Может быть, он хочет жениться на ней?

И от этой мысли Бахтиора сразу охватила тревога. Но тропа к дому уже позади, Бахтиор идет узеньким переулочком, поднимаясь к крепости.

Очень смешная Ниссо! Когда Шо-Пир исправлял граммофон, она зорко следила за ним. И вдруг прошептала: «Наверное, умер дэв!» А он смеялся, разобрал механизм, снова собрал. Ниссо помогала ему. Дал ей какую-то маленькую пружинку, показал пальцем: «Поставь сюда!» Она обтерла пружинку, поставила, и голос начал петь снова. И Ниссо сказала: «Теперь знаю, сама могу научиться делать таких дэвов!» — и только сказала, голос вдруг оборвался. Снова разобрали они граммофон, лопнула, оказывается, пружинка, и Ниссо объявила: «Другую такую же сделать надо, — что тут особенного, просто железка закрученная!» «Признаться по совести, Ниссо, наверное, умнее меня, думает Бахтиор. — Вот ничего я не понимаю в этих железках! А все-таки граммофон испорчен. Шо-Пир говорит: нужны какие-то особенные инструменты, чтоб вместо поломанной железки сделать другую, новую… Очень огорчилась Ниссо!»