Избранное - [87]
Когда старуха продавала прохожим нехитрую снедь, тигр устраивался между ножками бамбукового топчана или сидел рядом, положив голову тетушке на колени. И не было человека, который прошел бы мимо, не остановившись поглазеть на такое чудное зрелище. Они потешались, видя, как старая Чонг, ласково гладя тигренка или грозя ему пальцем, объясняет что-нибудь, словно малому дитяти. Случалось, она шлепала его по морде и громко ругалась или, взяв за лапу, беседовала с ним и учила уму-разуму. Тигренок слушал ее с серьезным и понимающим видом. Он лизал старухину руку и терся головой об ее колени. Иногда он, развеселившись, начинал резвиться; он дергал тетушку за пояс, таскал за полу, теребил ее широкие штаны, хватал за руки и прыгал ей на спину.
Тетушка Чонг в сердцах била его по морде или с размаху шлепала по спине. И тигр сразу тыкался мордой ей в колени, тихонько урча, а взгляд его, веселый и дерзкий, становился почтительным и кротким. Соседи, а то и вовсе незнакомые люди, приходили частенько полюбоваться на Добряка, гладили его, приносили ему дичь и свежее мясо. Но тигр, не притрагиваясь к угощению, всякий раз вопросительно поглядывал на старую Чонг, не смея без ее позволения заводить дружбу с чужим человеком. Не счесть даже, сколько людей пытались купить у тетушки ее «собаку». Одни сулили ей в обмен прекрасную лошадь. Другие выведывали, не хочет ли старая Чонг поселиться в новом доме под черепичной крышей, и готовы были построить ей дом. Третьи твердили: ей, мол, на старости лет не худо бы возвратиться в родную деревню, где-то за тридевять земель от Песчаной речки, и предлагали кучу денег на дорогу, на обзаведение всяким добром и покупку дома. Но все, кто хотел купить или выменять тигренка, погостив у старухи денек-другой, уезжали не солоно хлебавши.
Всякий раз, слушая нового покупщика, она ухмылялась и, почесывая Добряка за ушами, говорила:
— Смотри! Будешь озоровать, отдам тебя этим людям, пусть сами с тобой управляются…
Прошла еще одна весна…
Душный, пропитанный зловредными испарениями воздух тяжелой мглистою пеленой обволакивал леса на Песчаной речке. Вот уже скоро два года жил Добряк у стариков Чонг. Теперь никакая подстилка не пришлась бы ему впору. И спал он — огромный и сильный — прямо на голой земле между домом и кухней. Здесь стояла прохлада, отсюда видны были небо и тучи и лес на берегу речки. Ворочайся да потягивайся сколько душе угодно, не боясь что-нибудь разбить или сломать, храпи и сопи в свое удовольствие. А у старухи Чонг прибавилось годков, и чувствовала она себя хворой и усталой. Однажды пролежала она весь день в постели, не ходила ни в огород, ни в поле, не варила обед и не торговала. Старик Донг, живший неподалеку, разогрел похлебку и принес тетушке.
— Отведайте похлебки, — сказал он. — Син не скоро вернется с пахоты, я пока позабочусь о вас и о Добряке.
— Что-то притомилась я. Ну, не беда, отлежусь немного, глядишь, и полегчает.
Несколько дней подряд старый Донг и другие соседи — кто рисом, кто похлебкой — кормили тетушку и Добряка, но тигр почти ничего не ел, даже когда вернулся Син и взялся сам за стряпню. Он все лежал и лежал у старухиного топчана, покуда тетушка Чонг не прогоняла его.
Прохожие, не видя больше ее за прилавком, спрашивали у тигра:
— Где же твоя хозяйка, Добряк?
Иные заходили в дом.
— Вы, верно, хвораете, почтеннейшая? Все кряхтите да стонете.
— Нет-нет, ничего, — ей приходилось напрягать голос, — просто утомилась немного. Через денек-другой встану с постели, снова буду торговать пирожками и сынок опять пойдет в лес собирать шим[51] на продажу.
Прохожие обычно присаживались отдохнуть. Кто отломит себе банан от грозди, кто очистит ананас; другие раздували пожарче огонь в очаге, кипятили воду да заваривали себе чай; были и такие, что просто выпивали чашку воды, но все опускали деньги в плетеный кошель, висевший у изголовья. Тигр всегда лежал рядом, вытянув лапы и положив голову на край топчана. Сощурясь, он поглядывал на кошель с деньгами.
Тетушка Чонг пролежала, не поднимаясь, почти полмесяца, Син не ходил больше в лес, а иногда не выходил даже в поле. Старик Чонг по-прежнему невозмутимо восседал на своем топчане. Но иногда выражение лица у этого «Будды» менялось. Он громко вздыхал, вставал, тяжело опираясь на руки, подходил к старухиному топчану и, печально понурясь, усаживался на краю постели. Старый Донг с утра и до вечера сидел у них в доме. Он собирал выручку за разную мелочь, за рыбу и плоды, принесенные Сином, потом нанизывал монеты на нитку и ровными связками складывал их в шкатулку, стоявшую у топчана. Не раз пытался он всучить выручку соседям, чтобы они купили еды для тетушки и мяса для Добряка, но они от старухиных денег отказывались. Все расходы на лекарей и зелья взяли они на себя и первым, ясное дело, — сам старый Донг. Соседи приносили лекарства, настаивали отвар; до поздней ночи в доме хлопотали люди, ходившие за старухой и кормившие ее.
Однажды днем тетушка вдруг очнулась. Она услыхала лошадиный топот и ржание, людские голоса, веселые и звонкие, кудахтанье кур и скрипучее кряканье уток. Ярмарка! Напрягая все силы, она попыталась встать, но не смогла. Лицо ее потемнело. Жар огненной волной стиснул грудь, у нее даже дух захватило.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящий том библиотеки включены произведения Нгуен Ван Бонга и Тю Вана, писателей одного поколения, вступивших в литературу в годы войны Сопротивления (1945–1954). Повесть «Белое платье» и рассказы Нгуен Ван Бонга посвящены борьбе вьетнамского народа на Юге страны за независимость и объединение Вьетнама. Роман «Тайфун» Тю Вана повествует о событиях, происходивших после установления народной власти и проведения аграрной реформы в районах, где проживали вьетнамцы-католики и было сильно влияние Ватикана.
Эти романы, написанные один в 1955, другой в 1977 г., объединяет тема борьбы вьетнамского народа против иноземных захватчиков. Оба произведения отличает не просто показ народного героизма и самопожертвования, но и глубокое проникновение в судьбы людей, их сложные, меняющиеся в годину испытаний характеры.
Эти романы, написанные один в 1955, другой в 1977 г., объединяет тема борьбы вьетнамского народа против иноземных захватчиков. Оба произведения отличает не просто показ народного героизма и самопожертвования, но и глубокое проникновение в судьбы людей, их сложные, меняющиеся в годину испытаний характеры.