Избранное - [50]

— Ну что ж, попытаем счастья, — сказал Фредерик.

Понтус схватил его руку.

— Вот за это я тебя люблю, мой дорогой друг и родственник! — сказал он с облегчением, опускаясь на стул. — Я так волновался, а вдруг ты не согласишься. Но ждал, пока кончатся похороны. Ты знаешь, нельзя предпринимать что-либо важное перед похоронами. К тому же я не хотел тревожить тебя в твоем горе.

— Ах, Фредерик! — добавил он доверительно. — Если бы ты знал, какое это было тяжелое время для меня! Постоянное напряжение; телеграммы, которые боишься вскрывать. Но сказал «а» — говори «б». И чего стоит жизнь, если ничем не рискуешь? Вы, моряки, рискуете жизнью и здоровьем, но и мы, судовладельцы, ставим на карту жизнь и здоровье, это требует от нас сил, действует на сердце… Но что сказал президент Рузвельт: «Живи опасной жизнью!» А может быть, это не он сказал, но он, во всяком случае, сказал: «Keep smiling!»[10] Да, keep smiling, Фредерик! Ты мой родственник. Мы теперь сидим в одной лодке! Нам с тобой делить и горе, и радость.

Понтус с удовольствием подавил новый приступ чиханья и встал освеженный.

— Пойдем сейчас же проверим, все ли готово на судне. Завтра пятница — несчастливый день, ради бога, отправляйся сегодня вечером! А к тому же, Фредерик, ты знаешь: то, что предпринимаешь сразу после похорон, всегда приносит удачу! Пойдем, мой друг, пойдем!

Фредерик думал о Магдалене. Понтус прав — не надо упускать эту возможность. Ивар в свое время тоже советовал Фредерику попытать счастья самостоятельно.

Фредерик глубоко вздохнул и потянулся так, что затрещало в суставах.

«Была не была», — подумал он.

Они прошли через галантерейный магазин. В аккуратных стеклянных витринах сверкали украшения. На полу что-то блестело: не то серебряная брошь, не то еще что-то упавшее с прилавка. Фредерик наклонился и поднял — это была маленькая подковка — и протянул ее Понтусу, а тот так и зашелся смехом:

— Ты ее нашел, Фредерик! Я так боялся, что ты ее не увидишь! Нет, нет, оставь ее себе на счастье!

Слабым голосом Понтус прибавил:

— Я сам ее туда положил, Фредерик… и загадал. Я всегда загадываю.

— А если бы я ее не увидел? — с удивлением спросил Фредерик. — Ты отказался бы от предложения?

— Нет! — энергично возразил Понтус. Он облокотился о прилавок. Твердые шнурочки усиков под носом дрожали. Руки тряслись, зубы лязгали… отчего бы?

— Не заболел ли ты? — спросил Фредерик, Понтус покачал головой и ничего не ответил.

— Смотри-ка, еще одна подковка! — Фредерик нагнулся и поднял ее. Понтус снова захохотал и обеими руками взял вещичку.

— Она останется у меня, Фредерик! Она золотая. Это предвещает двойную удачу! Большего и требовать нельзя, не правда ли, Фредерик?

«Все хорошее случается по три раза», — подумал Фредерик и стал искать третью подковку. Она лежала на коврике у двери. Он протянул ее Понтусу. Часовщик покраснел до корней волос, застенчиво протянул руку к подковке и сказал тихо, не смеясь:

— Да, Фредерик, если можно полагаться на приметы, то нас ждет тройная удача! А эта подковка… она самая большая, с аметистом! Стоит шестьдесят три кроны. Возьми ее с собой и прикрепи к рулю! Она будет на судне, пока продолжается аренда. Понял? Прикрепи ее как следует. «Адмирал» был несчастливым кораблем, мы сделаем его кораблем счастья! Обещаешь?

— Обещаю, Понтус, — ответил Фредерик и положил подковку в карман.

Лишь вечером Фредерик смог вернуться на хутор. Как только он стал капитаном «Адмирала», у него появилась куча дел. Посоветовавшись с Юханнесом Эллингсгором и с исландским агентом по продаже рыбы Стефаном Свейнссоном, он решил уходить в море сегодня ночью. Времени терять нельзя.

— Вам поистине повезло, — сказал исландец, — вы пришли в самый удачный момент, и у меня прекраснейший груз рыбы в Годефьорде, рыба первосортная… А на рынке в Англии высокие цены продержатся до рождества, это как пить дать.

Фредерик верил Стефану Свейнссону, как и Ивар. Слова прекрасных обещаний продолжали звучать в его ушах. Он был несколько ошеломлен. Правда, «Адмирал» — старый гроб, построенный в Олесунде в 1889 году, но он гораздо больше «Мануэлы», никакого сравнения быть не может. Впрочем, и риск гораздо больше. Поставлены на карту огромные суммы денег. Понтусу пришлось взять немалую ссуду в банке.

Фредерик быстро шагал по тропинке к хутору. Она сверкала инеем под ясным звездным небом. У калитки стояла Магдалена. Она взяла его руки в свои, а он, радостно изумленный, обнял ее.

— Какой ты горячий! — сказала она.

— Я бежал! Времени в обрез. Я пришел на минутку. Неужели ты ждала меня, Магдалена? Ты давно тут стоишь? Не замерзла?

— Почему такая спешка? — удивленно спросила она.

— Я ухожу в море на «Адмирале».

Магдалена отпрянула и выпустила его руки.

— Я не хочу, чтобы ты уходил в море, — сказала она. — Ты мог бы получить работу на берегу.

Ее слова отозвались надеждой в сердце Фредерика.

— Я ведь моряк, — улыбнулся он. — Я не гожусь на то, чтобы копаться в земле. Да мы уже вернемся через три недели. «Адмирал» — большое, быстроходное судно, Магдалена. Он делает семь узлов, на нем приятно работать.

— А пушки есть?

— Пулеметы.

Магдалена вздохнула, положила голову ему на грудь и стала гладить его руку.