Избранное - [98]
V
…Сережа взглянул на часы и застыл. Девять! Он уже должен быть в штабе у телефона. В следующее мгновение он стремглав бежал вниз. И, задыхаясь, остановился лишь на пороге помещения, где располагался Песочинский со своим сейфом и аппаратами. Сережа опоздал всего на минуту, но, к счастью, никто этого, кажется, не заметил. Капитан о чем-то тихо переговаривался с майором Эренбургом. В щелку двери, ведущей в кабинет командира части, виднелся свет. Значит, все здесь. Мальчик сел у полевого телефона.
— Слушай, Григорий Саулович, опять твое имя перепутали. В важнейшем документе! — вдруг громко заговорил Песочинский.
— Кто? В каком документе? — пугается Эренбург.
— Как же — вместо Григорий поставили Илья. — И капитан протянул ему газету «Красная звезда».
Майор взглянул на нее, поморщился:
— Ох, оставьте, Михаил Сергеевич, это уж не остроумно. Кстати, вы читали хоть? Как здорово он нашел: «Мы благодарны фюреру…»
— Умеет, — усмехнулся Песочинский.
В этот момент послышался свист снаряда и близкий разрыв. За драпировкой дрогнули стекла. Песочинский наклонил голову:
— Подгадали, сволочи… К самому подходу летучки.
— А что вы думали! Я так и предполагал, — отвечал Эренбург, нервно поправляя очки и прислушиваясь. — Вы не считаете, Михаил Сергеевич, что это не случайно?
— Просто они не дураки и тоже имеют разведку. И без разведки известно, что вслед за боем начнется эвакуация раненых.
Майор не отвечал, продолжая напряженно вслушиваться.
Свист. Разрыв. Но уже чуть подальше.
— Вот это уже в районе станции, — сказал капитан.
— Михаил Сергеевич! — раздался голос полковника из-за двери.
Капитан мгновенно подтянулся, оправил гимнастерку и прошел к командиру. Майор с минуту размышлял, потом осторожно приотворил дверь и тоже скрылся за нею. Еще разрыв. Немцы били методично, каждые четыре минуты. Сережа отсел от окна подальше. Неприятно на улице одному, а здесь, в штабе, совсем не страшно.
Из кабинета полковника вышел Эренбург. Он прошелся по комнате, сосредоточенно думая. Потом вдруг, как бы по наитию, остановился, ткнул пальцем в Сережу и сказал:
— Вы!
Мальчик встал.
— Сейчас! — Эренбург наклонился и сделал шаг. — Идите! — Еще шаг. — К шоферам! Да… И скажите Куренцову… Или нет. Лучше Щербакову, — майор сосредоточенно подумал и махнул рукой. — А впрочем, все равно… Пусть кто-нибудь из них срочно ведет автобус на станцию. Все равно кто — Куренцов или Щербаков. Машины у них однотипные. Вы поняли меня?
— Понял, товарищ майор.
— Значит, так: на станцию и там ожидает летучку или… дальнейших указаний. В связи с обстрелом санпоезд могли задержать где-то на подходе. Но пока мы ничего не знаем. Идите!
Сережа побежал в казарму. Он уже готовился передать так: «Майор приказал Куренцову срочно ехать на станцию. И там ожидать». Послать именно Куренцова Сережа решил потому, что Щербаков был ему симпатичен. Пусть отдохнет лишний раз. Майор же сказал — безразлично кто. Значит, решать, кто именно, должен он, Сережа, дежурный связной. Все правильно.
Но по пути он услышал еще два сильных разрыва в районе станции и вдруг понял, почему майор сомневался кого послать: машина шла к объекту, который подвергался обстрелу. И, как видно, майор не желая выказывать ни к тому, ни к другому шоферу пристрастия, решил поручить это дело судьбе. И этой судьбой должен стать он, Сережа.
…Куренцов и Щербаков лежали одетые на своих койках, прикрывшись полушубками.
— Майор приказал, — запыхавшись, сказал он, вбегая, — пусть кто-нибудь из вас, все равно кто — Щербаков или Куренцов — ведет автобус на станцию и ждет подхода летучки.
Пауза. Оба неподвижно лежат под тулупами.
— Кто поедет, Паша? — спросил Куренцов.
— Все равно. Хоть я, хоть ты… — отвечал Щербаков, не открывая глаз.
— Ну так кто? — повторил Куренцов, приподнимаясь.
— Коля, мне все равно.
— Мне тоже все равно! Чего тянуть? Или ты лежи, я поеду, — сказал Куренцов.
— Коля… — Щербаков вздохнул, как бы удивляясь непонятливости своего друга. — Я же честно говорю — мне все равно. Хоть… хоть ты поезжай. Поезжай! Мне все равно.
Куренцов молча встал, резким движением надел полушубок, потом взглянул на лежавшего под полушубком друга. И в этом взгляде скользнула обида. Но не на то, что выпало ехать ему, — то была работа, война, а на то, что Паша Щербаков не сказал по-честному: «Езжай ты, Коля», а юлил, что вроде ему все равно: идти под обстрел или лежать под тремя накатами, накрывшись шубой. Но вслед за обидой в лице Куренцова мелькнуло и другое, лукавое выражение — мол, ладно, Паша, поспи себе, а мы в другой раз свое возьмем, отыграемся. Уж дружить — так по-честному. А хитрить и мы можем.
И Сереже навсегда запомнилось это выражение лица шофера.
— Ушел уже… — выждав, пока шаги Куренцова смолкли, сказал Щербаков. — Ну что же, ладно.
«Притворяется. Видел же, как тот встает», — подумал Сережа. И вся его симпатия к мягкому, добродушному Щербакову вдруг улетучилась. Раза два шарахнуло совсем близко. В части объявили боевую тревогу. Но Сереже было не до этого. Надрывая голос, он передавал по полевому в «хозяйства» приказ полковника — срочно развернуть дополнительно кому двадцать, кому тридцать мест.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник Лётчики Сост. В. Митрошенков {1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания в конце текста книги. Аннотация издательства: Сборник "Летчики" посвящается 60-летию ВЛКСМ. В книгу вошли очерки о выдающихся военных летчиках, воспитанниках Ленинского комсомола, бесстрашно защищавших родное небо в годы Великой Отечественной войны. Среди них дважды Герои Советского Союза В. Сафонов, Л. Беда, Герой Советского Союза А. Горовец, только в одном бою сбивший девять самолетов врага. Предисловие к книге написал прославленный советский летчик трижды Герой Советского Союза И.
Скитский патерикО стяжании евангельских добродетелейсказания об изречениях и делах святых и блаженных отцов христовой церквиПо благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II© Московское подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2001.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Для дестабилизации британской экономики, оплаты важного импорта и работ агентов германской разведки во время Второй мировой войны в Германии была разработана и секретно введена в действие операция по массовому изготовлению поддельных банкнотов. Руководитель ее штурмбаннфюрер СС Бернхард Крюгер подобрал среди заключенных-евреев из концлагерей команду из граверов, печатников, художников и фальшивомонетчиков. По окончании проекта всех участников операции «Бернхард» гитлеровцы собирались уничтожить, но не успели, заключенные были освобождены американскими войсками.
Это не полностью журнал, а статья из него. С иллюстрациями. Взято с http://7dn.ru/article/karavan и адаптировано для прочтения на е-ридере. .