Избранное - [71]
В конце марта мы перебазировались под гор. Слоним. Все события под Слонимом вам хорошо известны и описаны в книге. Только блокаду мы прорвали не через железную дорогу, а через шоссейную, или грунтовую, но это, в общем-то, не имеет значения. Хотелось бы дополнить еще, что мы приготовили Киму землянку не в лесу, а на поляне. Мы думали, что немец будет иметь меньше подозрений, — мол, кто же станет прятаться на открытой поляне. Ким уже к этому времени был ранен. Он подошел к вырытой нами землянке, осмотрел ее и сказал:
— Здесь какие-то чужие следы, я в эту яму не лягу.
И вот уже тогда мы нашли другую землянку в лесу, а между прочим, как раз в той первой землянке он остался бы жив, потому что там немцы не делали блокады. Да ведь кто же мог подумать? А чей след он там увидел, мы так и не узнали. Вот уж тут скажешь, что рук не подложишь, кому какая планида написана.
И еще хочу уточнить, что мы от той землянки, где были спрятаны Ким с Кларой, не пошли в другой район, а находились в этом же районе близ сел Большой и Малой Блошни, трижды вели бой и прорвались из окружения. Но в тот день, помню, Вася Гуров после первого боя и выхода из окружения нашей группы разработал план ведения нового боя и молниеносного прорыва, то есть, выбрав удобную точку и допустив до предела цепь немцев и полицаев, мы бросились на них с внезапным огнем и криками «ура!» и опять прорвались к ним в тыл. Такая тактика дала нам возможность сократить время ведения боя, увеличить маневренность группы, а главным нашим преимуществом была внезапность в столкновении с большой группой противника. К концу дня в сумерках мы прорвались к селу Малая Блошня в последний раз. Ночью немного отдохнули, а наутро уже было совсем затишье. Каратели убедились, что они упустили нас, и ушли из этого района, сняли блокаду. В этот день мы пришли к землянке Кима и Клары и обнаружили, что уже вам известно. Состав нашей группы: Гуров, Булавин, Алексеев, партизаны Катя, Саша, Миша.
Извините за спешку. Писал на работе.
С уважением Булавин».
Глава VII
К СИНЕМУ МОРЮ
В первые же дни в Киеве я попытался найти сведения о Наде, но тщетно: нигде, ни в каких документах она не значилась.
Я вспомнил, что в середине июня в Киеве должна быть мать Клары. Нашел номер телефона, который она дала мне еще в Москве, и позвонил по нему. Оказалось, что Екатерина Уваровна уже второй день здесь и ждет моего звонка. Долго я рассказывал ей о киевских встречах и впечатлениях. Затем сообщил, что теперь предполагаю ехать в Остер, к Марии Хомяк, а там видно будет.
— Когда едете? — спросила она.
— Завтра или послезавтра… Хотите, поедем вместе? — предложил я. — Булавин и Алексеев берут отпуск и едут.
— Мне бы очень хотелось. Боюсь вот, как бы не быть вам обузой.
— Почему обузой? Место в машине есть… Дорога туда, как мне говорили, отличная.
Мы договорились утром еще созвониться, я повесил трубку и стал приводить в порядок свои записи. Многое все еще продолжало оставаться неясным. Чем кончилась история с парашютисткой Беклемешевой, неожиданно появившейся в центре Кима? Судя по обмену радиограммами между Беловым и Кимом, она оказалась не той, за которую себя выдавала. Затем Павлов. У меня имелась версия его гибели, и в общем-то она звучала правдоподобно: перейдя со своим батальоном на нашу сторону, Павлов бесстрашно сражался. Но занесся, совершил очередную дерзкую выходку, что всегда ему было свойственно, не подчинился командующему и был расстрелян. На фронте и в тылу действовали законы военного времени. Но все-таки мне хотелось подробней узнать об этом. Конечно, теперь из мудрой дали времен все ошибки и перекосы видны отчетливее.
Наутро я позвонил Екатерине Уваровне.
— Не раздумали? — спросила она.
— Ни в коем разе. Едете?
— Еду.
…И вот уже блестит Днепр, а над ним километровым стальным кружевом нависли фермы Дарницкого моста. Теперь уже Булавин снова начинает рассказывать, как все это было. «Волга», вырвавшись на простор, стремительно набирает километры. Постепенно в машине воцарилось молчание. Каждый размышлял о своем. И наконец, после двухчасовой езды, надпись у дороги: «Остер». Небольшой это городок, с деревянными домиками, огибаемый речкой Остер. И вот уже мы подъезжаем к главной площади, центру города с двумя-тремя магазинами. Остановились. Здесь была конспиративная квартира верной связной Кима Марии Хомяк.
— Да вон она идет, — сказал Алексеев.
Шагах в ста я увидел женщину… Она шла из магазина с покупками.
— Сюда! Сюда! — закричали мои спутники, размахивая руками.
Женщина ускорила шаг. Высокого роста… Широкоплечая и румяная. И вот уже она улыбается, бежит, обнимает Алексеева и, смеясь и плача, повторяет:
— Цыган, Цыган!..
— Не Цыган, а Цы́ган… Что, изменился?
— Что же ты хочешь? Годы… Ох ты, Цыган!
— Знаток! Или забыла?
— Ну, мы тебя Цыганом звали… Лохматый всегда ходил…
— А я? — с шутливой обидой кричит Булавин.
— Мордвин! Вот, его так и кликали… Бессовестные!.. Ух вы, бессовестные, забыли, никогда не заедете… Екатерина Уваровна, а вы?..
— Вот, Машенька, снова приехала…
«Они знакомы, — значит, мать бывала уже в этих местах», — подумал я.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.