Избранное - [76]
Но, вставляя ключ в старый; ржавый замок, я ни о чем таком не думал. Мне было абсолютно все равно, вхожу я в палаты или в халупу, окажется за дверью сверкающий мрамором холл с колоннами или я ступлю на глиняный пол мрачной лачуги с черным от копоти допотопным очагом.
Разумеется, никакой неожиданности за дверью быть не могло и ни о каком мраморном холле я не мечтал. Мне просто казалось, что я нырнул в глубокий омут, так тихо было вокруг. Лишь изредка слышалось короткое шипение — это в очаге на тлеющие угли попадали дождевые капли. Пахло дровами и смолистой лучиной. К этому запаху примешивалось непередаваемое, едва ощутимое дыхание старины; ею веяло от кадки для теста, до сих пор пахнущей кукурузной мукой, от стоящих на полках закопченных горшочков, в которых когда-то варилась бобовая чорба, приправленная желтой сливой мирабелью, от бутылочной тыквы, из которой торчали деревянные ложки. Все эти допотопные, давно вышедшие из употребления вещи издавали свой едва уловимый затхлый запах.
Вот чем встретили меня мои палаты, едва я закрыл за собой дверь.
Отыскав в темноте на привычном месте керосиновую лампу, я снял стекло и зажег фитиль. Затем вошел в соседнюю комнату — она была без очага и несколько меньше кухни — и сменил там мокрую одежду.
Покончив с туалетом, я вдруг снова ощутил в себе самом и вокруг такую пустоту, что мне даже стало жутко. Казалось, все, что именуется жизнью, отделилось от меня и я, словно автомат, состоящий из мускулов и костей, двигаюсь в сумраке какого-то заброшенного склепа. Мне ничего не хотелось делать, не хотелось и думать.
Несколько минут я простоял на пороге своей комнаты. Кто знает, сколько длилось бы это дурацкое состояние расслабленности, если бы случайно мой взгляд не остановился на противоположной стене кухни, где отчетливо вырисовывалась какая-то тень. Вглядевшись в нее, я наконец сообразил, что эта тень моя собственная. Когда я это уразумел, мне захотелось приглядеться к ней повнимательнее — меня заинтересовало, как выглядит мой силуэт. Должен признаться, я в восторг не пришел: опущенные плечи, поникшая голова, безжизненно повисшие руки. Мне стало неловко и даже стыдно, потому что до сих пор я представлял себя совсем не таким. В моем представлении я был человеком с гордой осанкой, широкоплечим, с руками копьеметателя (я очень любил античную историю). А этот силуэт выглядел совсем не так.
Я, конечно, пришел в негодование, замахал руками, вскинул голову. Жалкий силуэт на стене, несомненно, отражал мою усталость, ведь я столько исходил за день, да еще по грязи. Чему ж тут удивляться! Такое может случиться и с прославленным копьеметателем.
Отвернувшись от тени, я с ожесточением принялся раздувать тлевший в очаге огонь. Под теплым пеплом еще блестели крупные, красные, как рубин, угли. Я положил на них щепок и немного подул. Вспыхнувшие языки пламени стали лизать покрытую сажей цепь над очагом. В тех случаях, когда мне лень было идти в сельскую закусочную, я вешал на эту цепь котелок с картофелем или заваривал мамалыгу. Но в этот вечер мне даже думать не хотелось о еде. Объяснялось это, видимо, непогодой — на улице все еще шел проливной дождь.
Чтобы пламя было сильнее, я положил в очаг большое полено. Затем подтащил трехногий стульчик и сел у огня.
Мне стало хорошо, приятно, но в то же время прежнее чувство пустоты не покидало меня. Я понимал, что грустить мне вроде бы не от чего, дела мои были в полном порядке: месячный отчет составлен, здоровье кооперативного скота завидное, удой молока на моем участке медленно, но верно растет, а слава коровы Рашки скоро облетит всю округу. Так чего же мне, в самом деле, грустить? Зубы у меня не болят, а что касается прыжков в длину и в высоту, то тут я не уступлю любому местному спортсмену.
Так что причин вешать нос и тем более жаловаться на одиночество нет никаких. Действительно смешно! С утра я принимал своих рогатых пациентов, после обеда обходил фермы, участвовал и в совещаниях, в летучках — о каком же одиночестве может идти речь? Ведь я только по вечерам остаюсь один.
Мое плохое настроение было столь необоснованным, что мне хотелось посмеяться над собой.
Потом, когда пламя в очаге стало гаснуть и мне надоело ворошить палкой золу, я, сам не знаю почему, вдруг подумал о том, что вот уже больше года я не выезжал за пределы своего ветеринарного участка. Эта мысль как-то даже развеселила меня, и я улыбнулся. Да, уже целый год я не покидаю зеленых пастбищ между Кестенем и Триградом.
Каждый раз, когда я начинал думать об отпуске, меня охватывала необъяснимая тревога. Я рассуждал так. Допустим, с завтрашнего дня я свободен от всяких обязанностей. Чудесно. А дальше? За этим «дальше» открывались такие удивительные возможности, что я не знал, за что ухватиться, чтобы не дать маху. Можно, к примеру, податься в леса и поохотиться на волков или отправиться в Луки навестить доктора Начеву — не встречаться же мне только с ее мужем, чтобы окидывать его высокомерным и довольно-таки вызывающим взглядом. И волки, и поездка в Луки — все это было весьма заманчиво. Не менее соблазнительно было съездить в Смолян, купить десяток романов и, пользуясь полной свободой, запереться у себя дома и читать с утра до вечера. Это тоже было бы весьма недурно. А что мне мешает ежедневно захаживать к моей синеокой приятельнице? Буду помогать ей проверять ученические тетради, а тот отвратительный тип пускай себе стоит под черепичным навесом и бесится от ревности! Пускай и он понаслаждается видом ничем не примечательной Халиловой чешмы.
В данный сборник вошли остросюжетные повести известного болгарского писателя Андрея Гуляшки об Аввакуме Захове: «Случай в Момчилове», «Приключение в полночь», «Дождливой осенью» и «Спящая красавица».
В книгу вошли занимательные, остросюжетные повести известного болгарского писателя Андрея Гуляшки об Аввакуме Захове («Случай в Момчилове», «Приключение в полночь», «В эту дождливую осень», «Спящая красавица», «Маленькая ночная музыка»).
Один из лучших английских агентов 07 получает крайне важное задание — выкрасть советского ученого-физика Трофимова, недавно совершившего революционное открытие, которое может вооружить коммунистов непобедимым оружием. А выдающийся болгарский контрразведчик Аввакум Захов получает задание прямо противоположное — обеспечить безопасность Трофимова во время посещения им научной конференции в Варне. Два суперпрофессионала сходятся друг с другом в непримиримой схватке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В одном из болгарских приграничных районов внезапная вспышка ящура в самой острой форме. Эпидемия очень быстро распространяется. Чтобы ее остановить из ГДР доставлена новейшая вакцина, однако по неизвестным причинам она не оказывает никакого действия на гибнущий скот.Тем временем приятель Захова ветеринар Анастасий Буков, переведенный из Момчилова в район Триграда, где и бушует эпидемия, приезжает в Софию на инструктаж в Управление по борьбе с эпизоотиями. Он и познакомил Аввакума с доктором Петром Тошковым, секретарем директора управления Ириной Теофиловой и машинисткой Христиной Чавовой — очень милыми людьми.
Ветеринара Анастасия Букова наконец-то угораздило отправиться от своих коров подальше в отпуск. Он не нашел ничего лучшего, как навестить своего приятеля Аввакума Захова, изнывающего от одиночества. Тот по прежнему глубоко «законсервирован» и скрашивает свои тоскливые будни увлечением кино и фотосъемкой и вечерами у доктора физико-математических наук Найдена Найденова — постоянного обитателя инвалидной коляски. Захова и Найденова объединило одиночество и любовь к разгадыванию ребусов, анаграмм и всяческих интеллектуальных загадок.
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Людмил Стоянов — один из крупнейших современных болгарских писателей, академик, народный деятель культуры, Герой Социалистического Труда. Литературная и общественная деятельность Л. Стоянова необыкновенно многосторонняя: он известен как поэт, прозаик, драматург, публицист; в 30-е годы большую роль играла его антифашистская деятельность и пропаганда советской культуры; в наши дни Л. Стоянов — один из активнейших борцов за мир.Повести и рассказы Л. Стоянова, включенные в настоящий сборник, принадлежат к наиболее заметным достижениям творчества писателя-реалиста.
Эмил Манов — современный болгарский писатель, народный деятель культуры НРБ. Герои его произведений отстаивают высокие идеалы коммунистической морали, борются против мещанства, косности и фальши. В романе «Путешествие в Уибробию» Манов, используя материал и некоторые приемы английского сатирика Свифта, автора «Путешествия Гулливера», создает свое оригинальное произведение, которое показывает в гротескно-фантастических зарисовках жизнь общества при диктаторских фашистских режимах, а также уродливые формы западной «демократии» и «культурной революции» в Китае.
В сборник входят повести современных болгарских писателей П. Вежинова, К. Калчева, Г. Мишева, С. Стратиева и др., посвященные революционному прошлому и сегодняшнему дню Болгарии, становлению норм социалистической нравственности, борьбе против потребительского отношения к жизни.