Избранное - [12]

Морских глубин, земель и берегов.

Рядом идущему Пер. А. Старостин

Ты видишь — я смиренно улыбаюсь,

Ты видишь, как устало

Спокойное мое лицо?

Но что ты можешь видеть?

И я тебя прощаю.

И камень мой

Крошить на разновески я уже не буду,

Я тихо понесу его

Средь гула и кипения среды…

А ты?

Ты видишь, как устало

Мое спокойное лицо,

Ты видишь — я смиренно улыбаюсь.

Но что ты можешь видеть?

И я тебя прощаю…

Памяти И. Темкина Пер. Л. Руст

1

В разлучной шири полей

Лишь снежный завей…

Да сани скорби моей.

В беззвучье белой метели

Зеленые дыбятся ели,

Как вехи чьих-то путей.

К пурговым далям таежным

Я мчусь путем бездорожным

Сквозь семь ледяных морей.

2

Там стынут немые курганы…

В снежки там играют бураны,

То плача, то воя…

Не жду никого я.

Мне окна бормочут устало:

— Мы дрогнем… Нам мочи не

                     стало… —

А ветры, поладив с трубою,

В ней песни орут с перепоя…

Но я не скликал их с окраин.

Гляжу я, гляжу, неприкаян,

В пространство пустое…

Не жду никого я.

3

Дочь дальней Сибири

Тебя, Ангара, подхватила,

Закутав тебя, как в свивальник,

В холодные волны,

Что долго качали тебя и, качая, умчали…

И мнится: страданье мое от меня отлетело

И где-то таится,

Укутавшись в плат необъятной печали…

Но ветер дохнет, разверзая пределы,

Я вижу волной уносимое тело

И взор, устремленный в глубины…

Молчат, притулясь к горизонту, просторы

И ждут и не могут дождаться кого-то.

И в край тот влекусь я, где скорби, как реки,

Летят, низвергаясь

Со снежных вершин в ледяные низины.

«Пока еще стены увиты лесами…» Пер. Л. Озеров

Пока еще стены увиты лесами

И мусор неубранный —

Перед глазами.

Еще пустота отвечает нам эхом

И снизу и сверху,

Но я уже вижу весь мир обновленным.

Он верно идет по невиданным вехам.

Я вижу весь мир обновленным.

Над далями пыль еще вьется, клубится,

Там камень крошится,

Там известь дымится

В разгневанном воздухе накаленном…

Глазами надежды пристрастно

Я вижу весь мир обновленным

Сквозь дымное это пространство.

Справедливость Пер. А. Эфрон

О, сок

Древних лоз,

Справедливости вино,

Что в тени подвалов

До поры скрывало,

До поры таило

Грозовую силу,

Да не выдержало

Ветхой бочки дно,

И пошло бродить вино

По дорогам,

И пошло бродить оно

По народам,

По просторам снеговым,

Жарким странам…

О, груз древних лоз,

О, первая гроздь,

Неведомый гость

Из земли обетованной!

О, лоз грозный сок,

Справедливости вино,

Разлилось по свету белому оно,

И кипят-бурлят миры

От хмельной его игры,

Что у ветхой бочки

Высадила дно!

Октябрь Пер. С. Олендер

Октябрь.

Начало на «о», —

Огонь бесконечного круга,

Огромное солнечное колесо,

И каждая буква ярка и упруга

В твоем начертанье хотя б,

Октябрь.

И месяц, помноженный на двенадцать,

В цепь года вплетется,

С другими сольется,

И будет над ними

Сиять твое имя.

Но где тот ничтожный,

Кому твое имя

Пустое названье?

Но где тот незрячий,

Что мысль свою прячет

В броню отрицанья?

А враги —

Враги такие —

С коронами большими

На круглых головах,

Лелеемых веками,

И с кашлем золотым…

Враги с крутыми

Властными кивками,

С руками нежными

В перчатках мягких,

Что держат нежно

(С отставленным слегка мизинцем)

Провода,

Взрывающие искрой города.

О, сколько их, врагов!

Благословен же тот,

Кто на себя навлек

Такую тьму врагов,

Кто честно заработать мог

Таких врагов.

И месяцы множиться будут

И в годы врываться, как ветер,

И все с изумлением будут они озираться

На тебя,

Октябрь семнадцатого года,

Двадцатого, пламенного столетья…

Ну, где же вы, месяцы мелкие,

Поддельным золотом окаймленные,

Вы, шагавшие самовлюбленно

По нашей стране огромной?

Бегите, скорее бегите,

Что вы в узкие щели глядите?

Что вам подпевают

Церковные колокола?

Что там копошится, как черви,

В пыли утопая?

То груды фальшивых счетов, —

Их льстецы разносили,

Но эти счета твоя поступь смела,

Октябрь!

Расставлены

Сотни столбов верстовых

По стране, огромной и серой,

На молодых

Перекрестках дорог бесконечных,

И мчатся столбы,

И склоняют колена,

И головы клонят,

И просят смиренно:

Достойными быть мы хотим,

Хоть щепками стать для тебя!

И встанет мечта мировая

На грани эпох

И подымет имя твое,

И поколенья

Сквозь облака прочитают: «Октябрь»!

Начало на «о», —

Огонь бесконечного круга,

Огромное солнечное колесо,

И каждая буква ярка и упруга

В твоем начертанье хотя б,

Октябрь!

Жажда Пер. О. Ивинская

Мне жажду мою

Не умерить отравой,

Мне голод великий

Не утолить.

Смотрю я на небо, на землю, на травы,

Я воздух вдыхаю глубоко, без мер.

Сползает с меня неживой шелухой

Тот ил,

Что по недрам глубоких пещер

Все лил —

Над открытой моей головою —

Проклятья небесных

Разгневанных сфер.

По юности жажды кто равен со мною?

С кого, молодого, мне взять бы пример

Одежды мои стародавни и ветхи,

Но я в наготе своей юность несу,

И руки похожи на юные ветки —

Да, старые руки — как ветки в лесу!

Среди молодых — они даже моложе:

Они еще легче и мягче, быть может.

«Призраком смерти…» Пер. А. Эфрон

Призраком смерти,

Призраком смерти

Бродят по тверди

Планеты, светила,

Лишенные воздуха,

Влаги и света,

Лишенные силы.

Слепорожденна,

Мертворожденна

Жизнь без горенья,

Без дерзновенья,

Жизнь без мечты,

Без почвы:

Без почвы для сада,

Без почвы для пашни,

Чтоб злаки росли и цветы…

Но цвета и жатвы

Дождаться

Тому лишь дано,

Кто в почву

Для всходов

Мечты своей бросит зерно.

«Сочится кровь моя…» Пер. Б. Лейтин

Сочится кровь моя в пустынях вешних далей,