Но на самом деле чем хуже он себя чувствовал, тем обостреннее становились его реакции, тем невыносимее боль. В то самое время в его дневнике появилась такая запись:
Я не в состоянии любить, во мне есть лишь ненависть Я ненавижу всех, ненавижу себя.
Гаршин писал, что волки не пожирают волков, зато люди с радостью едят людей. Он прав, я каждодневно наблюдаю эту трагическую картину. Разве человек может любить человека? Вот наш людской мир: он разделен на две половины, в одной тепло и свет о другой холод и мрак. А почему?! На теплой половине люди бешено веселятся, на другой гибнут от холода. А мы сидим и смотрим на все это. Потомкам мы обещаем все самое прекрасное, но как быть с теми, кто замерзает и голодает сегодня? Что для них будущее, на что им уповать, когда они сейчас, сию минуту находятся награни жизни и смерти. И что такое мечта? Разве она может согреть замерзающего, насытить голодающего? Мы убаюкиваем людей прекрасными мечтаниями, а они продолжают гибнуть от голода и холода, от руки себе подобных. Имеют ли для них хоть какое-нибудь значение наши словеса? Они умирают, затаив ненависть. Я хочу стать мстителем за этих людей.
Меня страшит смерть, но сила ненависти преодолевает этот страх. Раз я не могу жить ради любви, я готов умереть во имя ненависти. Моя ненависть исчезнет лишь вместе с моей смертью.
28 мая.
Другой причиной душевных страданий Ду Дасиня была его любовь к Ли Цзиншу. В дневниковой записи от 6 июня читаем:
Нынче вечером заходил к Ли Лэну, но его не было дома. Мы с Ли Цзиншу говорили о наших надеждах на будущее, меня взволновали ее слова. Она в общем разделяет мои убеждения, но не одобряет насильственные революционные методы. И, конечно же, она протестует, когда я говорю о ненависти. Она заявила, что вместе с братом решила покончить с буржуазным образом жизни (брат только что закончил университет). Скоро они пойдут в народ, будут помогать людям, нести им слова любви. Этот разговор еще теснее соединил наши души.
Сегодня она была особенно расположена ко мне, беспокоилась о моем здоровье, произносила искренние ласковые слова в ответ на мои сетования на трудности в работе. Я даже заметил слезы в ее милых глазах. Она плакала из-за меня! Я ей так признателен. Она дала мне почувствовать женскую теплоту и мягкость, дала понять, что в глубине женской души таится нечто возвышенное и благородное, чего нет у нас, мужчин. Я не находил слов, я чувствовал себя перед ней таким мальчишкой. Мне думалось лишь, что я заплатил бы любую цену, чтобы занять место в тайнике ее души. Если бы в тот момент она воскликнула: «Вон там море, иди и прыгай!», я побежал бы и бросился в море. Но она сказала только: «Господин Ду, вам пора идти. И перестаньте изводить себя ненавистью. Помните, что, когда бы и где бы вы ни были, на свете есть человек, полный сочувствия к вам». Как это понимать?..
Возможно, она в состоянии полюбить меня, а быть может, уже полюбила. Я и сам хотел бы любить ее всей душой, но сейчас я не имею права любить людей… Нынешним вечером я был покорен ею, полностью лишился собственной воли. Почему же это случилось, разве я не давал клятвы никогда больше не любить женщин? Слить общую людскую ненависть со своей собственной и уничтожить старый мир, чтобы поскорее родился новый, — вот в чем мой долг. Примером моей горестной жизни я должен разжечь в людях еще большую ненависть, и пусть скорее исчезнет этот мир, а вместе с ним все людоеды и все рабы, готовые отдать себя на съедение. Только тогда не станет моря слез, только тогда ядовитая кровь современных людей не сможет заразить обитателей счастливого мира будущего. Конечно, один я не смогу выполнить эту задачу, но я по крайней мере буду предтечей, проложу дорогу для других. Кем же я тогда окажусь, если ради женщины заброшу свою работу и начну наслаждаться простым человеческим счастьем или, еще хуже, пожертвую всем ради него? Значит, все, что я провозглашал раньше, было пустой болтовней? Я должен, должен доказать, что у меня слова не расходятся с делом. Все, что было написано моим пером, я должен претворить в действия. Я должен полюбить свои страдания, я должен смыть ими все неправедное, что было содеяно мной, я должен стремиться к непорочности. Мне во что бы тони стало нужно найти способ убить мою любовь к ней.
Впредь мне не следует бывать в ее доме.
6 июня.
Однако вот что можно прочесть в записях от 9 и 15 июня:
И вчера, и сегодня я был в доме Ли Цзиншу. Разве я не клялся, что больше туда не пойду? Но не пойти оказалось выше моих сил. Я стал рабом своей любви и своих страстей. Не могу прожить дня, чтобы не видеть ее; увидев ее, терзаюсь муками совести, но понимаю, что без Ли Цзиншу моя жизнь ущербна.
Нет сомнения, она — истинный ангел любви, такая чистая, такая нежная! Я люблю ее, я должен ее любить. А почему бы нет? Но сможет ли моя любовь принести ей счастье, что я могу для нее сделать? И останутся ли у меня силы, чтобы следовать своим убеждениям? В конце концов, как же мне быть?
9 июня.
Я внутренне убежден, что я должен идти к ней, должен любить ее. Да, убежден. Но почему же я не иду к ней, что не дает мне любить ее? И как мне быть дальше, есть ли у меня какой-то иной выход?