…Я говорю правду, поверь мне. Жизнь наша не приносила никакой радости, и вместе мы никогда не узнаем счастья. Ты в этом не виноват, скорее я. Мы заставляем страдать друг друга, мучаем твою мать, а она мучает нас. Зачем все это нужно? Избавиться от страданий нет никакой возможности. Еще раз тебе говорю: не надо обижаться и друг друга винить. Это не судьба — обстоятельства. Я не такая, как ты и твоя мать. Мы разные люди. Мать — старая женщина, ты болен. А я молода, полна сил, я не могу влачить это жалкое существование, мириться с бесконечными ссорами, терпеть одиночество и тоску. Я стремлюсь к жизни полной, насыщенной. Я никогда не питала к тебе отвращения, старалась быть хорошей женой, заботливой матерью, делала все, чтобы дать тебе радость. Отказывала себе в удовольствиях, хотела всегда быть с тобой, оберегать тебя, утешать в трудные минуты, но у меня не хватало сил, и всякий раз я терпела поражение. Ты хорошо ко мне относился, но не понимал. Твоя мать меня ненавидит, я же просто жалею ее — с самой юности она терпела бедность и лишения и так и состарилась. Она может только готовить, стирать, убирать. Считает, что я непочтительна к ней, потому и ненавидит. Чего стоят ее разглагольствования о культуре и образовании, если сама она превратилась в прислугу, да еще плохую. До сих пор помню, с каким злорадством она заявила, что я твоя любовница.
Прости, что я так говорю о твоей матери. Я не питаю к ней дурных чувств, на ее долю выпало страданий больше, чем на мою. За что же я стану ее ненавидеть? Брачного обряда мы не совершали, значит, мать права, я тебе не жена — любовница. Я решила расстаться с тобой. Может быть, выйду замуж. Я все сделаю для твоего блага, хочу, чтобы и мать порадовалась. В общем, я не собираюсь возвращаться в твой дом и быть твоей любовницей…
Он вскрикнул, убитый горем. На лбу выступил пот. Он с трудом откашлялся, поднял письмо, которое выронил.
…Прости меня, Сюань, я не сержусь на тебя. Я много думала и решила, что ничего, кроме страданий, нас не ждет, пока мы живем вместе с твоей матерью. Расстанемся друзьями. Кто знает, быть может, когда-нибудь мы опять будем вместе. Тебе трудно, я знаю, но я не могу жить так, как жила до сих пор. Женщина рано стареет. Я не эгоистка, но хочу хоть немного радости. У меня никогда ее не было. Жизнь одна, упустишь случай, второй не представится. Я покидаю тебя ради собственного счастья, ради своего будущего. Уверена, ты поймешь и простишь меня.
Развод нам не нужен. Я ничего у тебя не прошу, не требую никаких заверений. Я согласна, чтобы сын жил с тобой. Я по-прежнему буду тебе помогать. Но не считай меня больше своей женой, госпожой Ван. Ты найдешь другую, которая поймет тебя, будет любить и относиться с уважением к твоей матери. Я плохая мать и плохая жена. Я виновата перед тобой, перед сыном, но я — женщина, такой уж я родилась и ничего не могу с собой поделать. Тебе будет трудно только первое время, но пройдет год-другой, и ты меня забудешь. Надеюсь, мать будет довольна той, которая займет мое место. Пусть поищет, есть много женщин лучше меня. Невесту привезут в дом в паланкине и совершат свадебный обряд…
Вэньсюань схватился руками за голову, застонал, почувствовав страшную боль в груди. Почему Шушэн так безжалостна? Каждое ее слово ранит мое сердце. В чем я перед ней виноват? За что она меня ненавидит? Разве можно во имя собственной свободы причинять боль беспомощному, больному человеку? Он вздохнул. Ну почему все несчастья валятся на меня одного? Почему только я должен страдать?
Никто не смог бы ответить на этот вопрос и уж тем более разделить с ним его страдания. Он сидел и смотрел в потолок, потом решил дочитать письмо. Несколько строк были зачеркнуты, далее Шушэн писала:
…Сама не знаю, зачем все это тебе пишу. Я хотела лишь сообщить, что не желаю больше жить с твоей матерью, что мне нужна свобода. Прости меня, Сюань, если сможешь. Ты же видишь, как я переменилась. В это трудное время остаться совсем одинокой! Я никому не желаю зла, но не могу поступить иначе. Не пиши мне о наших идеях, мечтах, о просвещении. Они сейчас никому не нужны! Забудь меня навсегда! Я не стою тебя!
Сяосюаню я не буду писать. Он все равно не поймет, а объяснить ему я не смогу. Возможно, в будущем меня перестанут считать его матерью. Но ты не думай обо мне дурно: я расстаюсь с тобой не потому, что выхожу за другого, хотя есть человек, который меня добивается. Но если ты не согласишься меня отпустить, придется мне выйти замуж.
Прости же меня! И у матери попроси за меня прощения, чтобы она перестала меня ненавидеть. Береги себя, поправляйся! Каждый месяц ты сможешь получать деньги в банке. Пусть сын продолжает учиться. Будем переписываться. Желаю тебе здоровья. Напиши побыстрее, хотя бы несколько слов.
Шушэн.
Это письмо было для него приговором. Убитый горем, он неподвижно сидел, закрыв глаза. Его окликнула мать, он в страхе прижал руки к груди, на полу валялись листки письма.
— Мама, почему тебя так долго не было?
— Я уходила. А ты не в постели? В чем дело? — Она заметила разбросанные на полу листки бумаги, хотела поднять. — От кого это?