Избранное - [8]
Наш выпас на том берегу реки, в глубине ущелья, где печется на солнце серый камень, тот самый, что на постройку домов идет. Штука в том, что сам по себе серый камень податливый, мягкий, хоть топором его обтесывай. Вот и пилят его на бруски, вроде кирпичей, и оставляют на солнце. Камень пропекается и становится твердым, прочным. Из него и кладут стены. А так как моста на реке нет, то перевозят его на ишаках или телегах, обычно в июле, когда река мелеет. Работенка не из легких, и камень дорогой получается. Только богачам по карману ставить дом из серого камня. Кто победней, те по старинке месят глину, формуют из нее кирпичи и просушивают их на солнце; получается кирпич-сырец.
Нашим, деревенским, из-за скота каждый день приходится на тот берег переправляться. Мужики — народ хитрый, самим неохота, вот на баб и взвалили это дело. А тем хоть и тяжко, но куда денешься, ходят через речку, вроде даже соревнуются друг с дружкой — у кого ловчей получится. Обычно женщины надевают вместо шаровар короткие штанишки. Перед тем как в воду ступить, они задирают платья повыше, чтобы не намокли, и затыкают край подола за пояс. На спине здоровенный куль с кормом для скотины, солью, харчем и табаком для чобанов. Так и переходят речку вброд. А уж на том берегу, схоронясь за кустами, стягивают с себя мокрые штанишки, надевают шаровары и топают себе дальше. А мокрое оставляют прямо на кустах для просушки. На обратном пути все повторяется. Чтоб не смущать понапрасну баб, мужики дают кругаля у этих мест, попусту здесь не шляются. Когда я был маленький, в школу еще не ходил, мама изредка брала меня с собой — меня ведь за мужчину всерьез не принимали. Вот я и узнал, до чего горячие среди баб попадаются. Никогда не снимают штанишки для просушки, натягивают сверху шаровары и — дальше. «Пока дойду, просохнут на заду, — хвастала жена Зульфукара. — Ох и жаркие у меня окорока, что твоя жаровня!» И Дильбер, жена Ашыка Мехмеда, хохотала: «Кому нужна жена, на которой штаны не просыхают?»
У нас есть десять-двенадцать овец. Они пасутся вместе со стадом Пашаджика. А стадо у того немалое, в сто голов. Еду чобану носит обычно моя мама, и на дойку тоже она ходит. По совести, ей бы следовало ходить раз в десять дней, а получается — через два дня на третий.
Осенью мама зябла. И жаловалась, что боли одолевают из-за реки проклятущей. У нее болезнь от холодной воды; не у нее одной, я точно знаю, что многие наши женщины болеют. А мужики в студеную воду не лезут, оттого здоровей. У мамы низ живота все время болит, даже в летний зной, но с середины августа ей и вовсе неможется. А все из-за этого Пашаджика. Потому-то она его не переваривает. Я тоже его терпеть не могу, особенно за то, что он обделывает всякие делишки вместе с Карами, заклятым врагом нашего семейства. Паразит Карами богатеет и богатеет и день ото дня все больше наглеет.
Они два сапога пара, этот Пашаджик и Карами, оба жадины и живоглоты. И откуда такие берутся? Дочек Карами я тоже терпеть не могу. Правда, они меня тоже терпеть не могут, меня и таких же бедняков, как я. Воображалы чертовы! Только и думают, как бы еще разбогатеть да поехать на учебу в город и там замуж выскочить за горожанина. А я вот люблю свою деревню и никуда отсюда не рвусь. Конечно, что говорить, будь у меня возможность, я бы тоже в город поехал учиться. Но ни за что не остался бы там навсегда. Вернулся бы в деревню и помогал крестьянам. Разве я стал бы нос задирать перед своими, деревенскими? Я вообще этого терпеть не могу — нос задирать. Может, поэтому меня люди любят? «Яшар — хороший мальчик, — говорят обо мне. — Яшар приветливый, скромный, уважительный. Весь в деда». Вот так говорят обо мне.
2. Американский самолет
Рассказ продолжает Яшар.
Пока я любовался равниной, тугаями, рекой, что, извиваясь, убегает вдаль, ко мне тихонько подошла куропатка. Я взял ее на руки. Грудка у ней крапчатая, а глаза немного похожи на глаза Гюльнаре. И вообще они чем-то похожи. Я всегда дивился этому: разве могут человек и птица быть так похожи друг на друга? И телка, которую мама недавно вывела из хлева и погнала в стадо чобана Хасана, тоже чем-то напоминает мне Гюльнаре. Ей-богу! Обхватив пальцами шейку куропатки, я поцеловал ее в голову и глаза. Лицо моей Гюльнаре тоже усыпано конопушками, как перышки куропатки. Я зажмурился и стал мечтать о Гюльнаре.
И тут вдруг донесся до меня какой-то гнусавый гуд. Глянул вдаль, а там самолет летит. Сначала тень от него скользнула по ущелью, потом по реке и тугаям. Я и глазом моргнуть не успел, как он уже оказался над Кашлы и Чайырлы. Я уж решил было, что он насовсем умчался. Так нет, дал кругаля и прямо на нас полетел. Самолет был кофейного цвета, а на крыльях виднелись звезды, как на американском флаге. У-у, чудище! Он летел прямо на нас, низко-пренизко. Сильное грохотанье прокатилось надо мной, и опять скользнула черная тень. На сей раз она помчала в сторону Чайоба, Коюнлу, Кавака, Акбелена.
— Яшар! — кричит не своим голосом дед. — Яшар! Спустись немедленно! Как бы они бомбу не сбросили, эти мерзавцы!
Вот те и н
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).