Избранное - [23]
— Не доверяет мне ваша мамаша.
— Разве есть у нее основания не доверять тебе, дядюшка Кадир? — прикидываюсь я этаким простачком.
— Зачем же она тебя послала вместе с нами? Ох, не доверяет…
— Я сам захотел идти. Скучно дома одному.
Крепится Кадир из последних силенок, виду не подает, как расстроился.
— Ладно, пошли.
Утро выдалось отменное. Мы перешли вброд речку Хеледже. Наконец-то наши поля дождались вешних денечков. Миндальные деревья на склонах холмов оделись листвой. В дубняке распустились лесные фиалки. На дальних горных вершинах укоротились снеговые шубы. Чистое, ясное небо раскинулось над головой. Лишь кое-где у горизонта вскипали белой пеной облака. Я всякий раз, как забредаю в эти места, радуюсь без меры, а чему — сам не знаю. Яшар тоже веселый стал, даже Кадир и тот беспричинно развеселился, песню завел:
Жалостная песня у дяди Кадира. Слушаю я его, а сердце так и щемит.
— Дядя, — спрашивает братишка, — у тебя же на лбу вроде нет клейма.
— Тебе этого не понять, малыш.
— И ты часто плачешь?
— Мал ты еще, Яшар, чтоб понять.
Повернулся ко мне Яшар, а у самого глазища круглые, изумленные.
Кадир опять запел:
— Скажи, дядя Кадир, — не унимается братишка, — когда ты по ночам не спишь и плачешь, тетушка видит это?
— Глупый ты, Яшар! При чем тут моя жена?
— Ты что, совсем не хочешь со мной разговаривать?
— Хочу, но сейчас не мешай, я ведь песню пою.
Кадир новую песню завел, за ней другую. Так мы и шли — он поет, а мы с братишкой слушаем, иногда потихоньку меж собой переговариваемся, но ему не мешаем. И не заметили, как миновали водомоины и пришли наконец в Яныкчам — Погорелую Сосну, лучшее место для охоты на куропаток. А называлось это место так, потому что там среди дубов и можжевеловых кустов стояла одна-единственная сосна, да и ту подпалило в грозу. Куропаток там не счесть. Охотники со всей округи именно сюда стекаются. То и дело слышны ружейные залпы.
Мы стояли посреди широкой лужайки. Дядя указал на крепкий дубок чуть поодаль:
— Вот там и укроем куропатку.
— Зачем? — удивился Яшар.
— Как же иначе охотиться?
— Может, без моей куропатки обойдемся?
— Не-ет, так ничего у нас не выйдет, — засмеялся дядя.
Он снял с клетки платок и пристроил клетку меж ветвей дерева, да так искусно, что в двух шагах уже было не видать, есть там что или нет.
Он отвел нас шагов на десять-двенадцать, велел лечь на землю, притаиться, а сам взвел курок и замер в ожиданье.
— Тихо, вы! — шепотом скомандовал дядя. — Нишкни! Будете болтать — не видать нам куропаток как своих ушей.
Мы в ответ только головами замотали: понятно, мол, молчок — зубы на крючок. И тут Яшарова куропатка голос подала. Сначала потихоньку, потом все громче, уверенней. Голос у нее звонкий, сладкозвучный. Дядя аж обомлел.
— Ай да певунья! Только лучшие из лучших куропаток умеют так петь.
— Ти-ш-ш-ше, дядя! Сам же велел помалкивать.
— Молчу, молчу, джаным.
Не успели мы притихнуть, как издалека донеслась ответная песня:
«Губуррак, гак-гак! Губуррак, гак-гак…»
Все больше и больше голосов включалось в хор. Все ближе и ближе звучали они.
— Теперь-то я покажу вашему папаше, как надо охотиться, — буркнул дядя. — Куропаток здесь — завались. Увидите, сколько настреляю.
— Добычу пополам! — напомнил я.
— Само собой, пополам, — согласился дядя.
— И мне дашь ружье, хоть разок пальнуть, — сказал брат.
Вместо ответа дядя пихнул братишку локтем в бок:
— Глянь, глянь, сколько их!
— Тихо! Сам не велел разговаривать.
Наша куропатка не умолкала ни на миг. Что она говорила другим куропаткам на своем птичьем языке? Как знать. Но, видно, что-то очень интересное, раз они летели и летели на ее голос. Их там десятка два собралось. Кружили каруселью, гомонили, пытались сквозь листву добраться до нашей. Дядя Кадир прицелился.
— Ну! — скомандовал он себе и, раскрыв рот, нажал на спусковой крючок.
Бабах! Нас аж подкинуло. Сразу резко запахло порохом. Братишка зажал уши руками. А у дубка взлетели и стали, медленно кружась в воздухе, оседать куропаточьи перья. Дядя тотчас вскочил на ноги и побежал туда.
— Пошли, пошли! — кричал он на бегу. — Собирать надо!
Две куропатки, отчаянно трепыхаясь, пытались взлететь, но переломанные крылья не слушались их. Еще пара обреченно билась на земле — миг-другой, и они навсегда затихнут. Дядя вытащил свой охотницкий ножик.
— Хватайте подранков, не то улизнут в кусты!
Я кинулся за одной, поймал, отдал дяде. Он тут же одним махом отсек ей голову. Брат как был, так и замер на месте.
— Что, не нравится? — усмехнулся дядя. — Это охота, любезный Яшар-эфенди, о-хо-та! Бац, нажал на курок — и иди собирай урожай. Не для неженок дело. Ну-ка, сколько подбили?
— Раз, два, три, четыре, — сосчитал я. — Ого! Одним выстрелом четыре штуки! Вот это да!
— То-то, — ликует Кадир. — Посмотрим, что теперь скажет ваш папаша. Удавалось ли ему когда-нибудь вот этак — одним выстрелом — четверых уложить? Берите! Все четыре ваши. Дарю. Остальные, что подстрелим, — мои будут.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
1941 год. Родители девочки Миши, скрывавшиеся в Бельгии, депортированы. Ребенок решает бежать на восток и найти их. Чтобы выжить, девочке приходится красть еду и одежду. В лесу ее спасает от гибели пара волков, переняв повадки которых, она становится полноправным членом стаи. За четыре года скитаний по охваченной огнем и залитой кровью Европе девочка открывает для себя звериную жестокость людей и доброту диких животных…Эта история Маугли времен Второй мировой войны поражает воображение и трогает сердце.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами настоящая человеческая драма, драма потери иллюзий, убеждений, казалось, столь ясных жизненных целей. Книга написана в жанре внутреннего репортажа, основанного на реальных событиях, повествование о том, как реальный персонаж, профессиональный журналист, вместе с семьей пытался эмигрировать из России, и что из этого получилось…
Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).