Избранники Небес - [3]

По ознакомлении с удивительным сообщением многовековой давности у меня возникла идея написать фантастический роман с подлинными событиями и действующими лицами.

Вот и все, что я желала донести до сведения читателя, прежде чем он пустится в странствие по неведомым мирам в поисках вечной истины!

Элизабет Тюдор.

Г л а в а 1 26 ИЮЛЯ, 1610 ГОД. ЧИППИНГ — НОРТОН

Какого читателя желаю я? Такого, который бы меня, себя и целый мир забыл и жил бы только в книге.

И. В. Гете

— Доброе утро, Томас.

— Доброе утро, Энн.

Мужчина лет тридцати пяти, низкорослый и чрезмерно упитанный, прошел к столику и, придвинув к себе стул, устало рухнул на него. Взгляд его серых глаз утомленно перебегал с предмета на предмет, и не находя в этих поисках удовлетворения своим думам, он стремительно переключал свое внимание на другой объект. Равнодушие окружающих к нему губительно сказывалось на его тщеславии. Грусть и печаль, подобно древесным червям, с наслаждением разъедающим сердцевину молодняка, пожирали его душу. И всему этому была только одна причина — одиночество, то самое чувство, которое вселило в него дикое отвращение ко всему и всем. Оно угнетало и терзало его помутившийся от затворнической жизни разум. Когда-то ловкий и остроумный, привлекательный и молодой смельчак, поклонник городских красавиц, победитель многих турниров и лучший стрелок из ружья в округе ныне превратился в унылого и брезгливого хрыча, молчаливого увальня с застывшей от постоянного недовольства гримасой. Но его неизменная безмолвная иеремиада в то самое знаменательное утро достигла своего апогея.

— Вы сегодня не в духе, Томас? Что-то стряслось? — спросила Энн.

— Нет, ничего особенного. Просто я от всего устал, — задумчиво отозвался посетитель.

— Устали? — женщина рассмеялась. — Вам ли, Томас Эдвард Браун, уставать? Вы ведь…

— Знаю, знаю, Энн, — жестом руки он остановил ее речь. — Но все это было так давно… кажется, вся жизнь уже прошла.

— Ну-ну, мистер Браун, не подобает такому доброму и порядочному человеку, как вы, жить в таком унынии. Вот возьмите, к примеру, меня. Я весь день в поте лица вкалываю в таверне, лишь бы немного подзаработать на хлеб.

Женщина вышла из-за стойки и подошла к столику, за которым сидел гость. Стройная, гибкая и сговорчивая, она старалась быть приветливой со всеми постояльцами их с мужем небольшой таверны. Ее белокурые волосы были аккуратно собраны и едва виднелись из-под белого чепца. Лицо, сморщившееся от холодных северных ветров и житейских невзгод, все еще не потеряло девичьего румянца, а голубые, чуть потускневшие глаза придавали ей печальный вид.

— Дорогой Томас. Не стоит так отчаиваться, когда что-то в жизни пойдет не по тому руслу.

— Что-то? — усмехнулся посетитель. — Могу открыто заявить, что все мои дела неправильно пошли с самого начала. То одно несчастье, то другое бедствие… Не помню, чтобы я жил без проблем.

— Не вы один, сосед, не вы один… Я вот со своим супругом столько пережила… и вот ничего, живу, не унываю.

— А кстати, где сейчас Джон? — будто очнувшись от сна, поинтересовался Томас.

— Он уехал в Смитфилд, повидаться с мистером Найтингейлом.

— А-а… Опять долги?

Миссис Гатеридж, смутившись, опустила глаза.

— Да, Томас. Нынче в таверне не густо. В Чиппинг Нортоне мало приезжих, да и… — она умолкла, не смея продолжить свои излияния. Ей казалось, что она совершает предательство по отношению к супругу.

— …да и Джон никак не может прекратить свою азартную игру в брег[2]. Вы это имели в виду?

Энн встала из-за стола, по привычке отряхнула передник и гордо задрала голову:

— Не подобает мне, как благочестивой жене, судачить…

— Энн! Энн!

Крики снаружи прервали речь миссис Гатеридж. В дверях таверны показалась женская фигура. Это была Элизабет Гринуэй — жена пастора местного прихода. Высокая, худощавая, с выдающимися скулами, прозорливыми глазами и острым умом — эта женщина являла собой незаурядную личность. Рано потеряв родителей, она вынуждена была жить самостоятельно. И решительность, а порой и резкость в своих поступках и словах, она воспринимала за надлежащее обращение к окружавшему ее обществу. Многие в городе недолюбливали миссис Гринуэй за ее злокозненный язык и иезуитский нрав.

— Энн! Скорее… беги сюда! Да поспеши же ты! — миссис Гринуэй была чем-то потрясена и буквально давилась словами.

— Что случилось, Бет? На тебе лица нет! — заботливо поинтересовалась хозяйка таверны.

— Очевидно, привидение увидала, — процедил Томас сквозь зубы. Он недолюбливал миссис Гринуэй, да и она не благоволила к нему.

— Если только лишь привидение, — пропустив мимо ушей подковырку, нервно продолжала она. — Это нечто… нечто… никак не могла дать она членораздельного ответа.

Мысли Элизабет смешались, и слова потеряли свой смысл. Не выдержав собственной неразумности, она ухватилась за руку миссис Гатеридж и повела ее за собой. Томас, сгорая от любопытства, последовал за дамами, чтобы поглазеть на «нечистую силу», настолько шокировавшую мужественную миссис Гринуэй. Женщины далеко отошли от дома, и мистер Браун прибавил шаг, чтобы нагнать их. Пройдя немалое расстояние, они дошли до небольшой поляны, окаймленной хвойным лесом. Элизабет взволнованно протянула руки вверх, показывая неведомое чудо в небесном пространстве. Было около десяти часов утра, но звезды ярко сверкали на безоблачном небе. Внезапно две звезды начали медленно сближаться друг с другом. Некоторое время они неподвижно стояли в воздухе. Затем эти яркие светила увеличились в размере и приняли очертания сверкающих дисков. По размерам и форме они походили на естественный спутник Земли — Луну. Остальные мерцающие звезды все так же держались поодаль от этих двух. Неожиданно один из светящихся дисков испустил луч, схожий с огненным мечом. Этот луч достиг одной из ближайших «звезд». Яркая вспышка на небе ослепила глаза людей, созерцающих эту ошеломительную картину. Последовавший грохот, подобный грому, был неслыханной силы. За первым лучом последовали другие… еще и еще…. Все вокруг дрогнуло, все заколыхалось. Яркие огни на небосводе искрами разлетались в разные стороны. И весь этот фейерверк огненными брызгами падал на поверхность Земли. Трое землян, будто обезумев от ужаса, кричали что было мочи. Внезапный шок лишил их подвижности, и они невольно потеряли инстинкт самозащиты. Невиданные природные проявления в виде ярких вспышек света, громового грохота и оглушительного, раздирающего барабанные перепонки, протяжного звука, подобного сильнейшему вою вихря, лишили людей самообладания.