Избранник - [72]
Не только моя домашняя, но и учебная жизнь проходила теперь под знаком Палестины. В колледже Гирша были представлены все оттенки сионизма, от радикальных ревизионистов, поддерживавших «Иргун», до «Нетурай Карта», «Стражей Города», причем под городом подразумевался Иерусалим. Эти последние состояли из неумеренно ортодоксальных евреев, которые, подобно рабби Сендерсу, презирали любые усилия, направленные на создание еврейского государства до прихода Мессии. Недавнее вливание венгерских евреев в наш район укрепило их позиции, и они образовали небольшой, но очень шумный элемент нашего студенчества. Даже раввинский факультет раскололся: большинство его преподавателей выражало надежду на создание еврейского государства, некоторые противились этой идее. Светский же факультет был, кажется, целиком «за». Во время послеобеденных светских занятий разворачивались бесконечные дискуссии о проблеме двойного гражданства: следует ли американским евреям принимать гражданство создаваемого вовне еврейского государства? И эти дискуссии неизбежно сводились к рассмотрению гипотетического случая: на какой стороне американским евреям надлежит сражаться, если США объявят этому еврейскому государству войну? Я всегда говорил, что вопрос этот нелеп, Америка никогда не пошлет евреев сражаться против еврейского государства; во время Второй мировой войны она посылала японских американцев сражаться с немцами, а не с японцами. Но мой ответ никого не удовлетворял. «А что если пошлет? — вопрошали теоретики. — Что тогда?» Споры вспыхивали постоянно, но только среди тех студентов, которые поддерживали саму идею еврейского государства. Многие хасиды полностью игнорировали вопрос. Презирая все усилия по созданию еврейского государства, они также презирали все дискуссии, касающиеся его возможного существования. Подобные споры они называли «битул Тора» — временем, украденным у изучения Торы, и смотрели на спорщиков с ледяным отвращением.
К середине февраля разрозненные группки стали консолидироваться — по мере того как в колледж снова начали приходить члены различных молодежных сионистских движений, чтобы набрать себе новобранцев. Это был уже второй подобный набор за время моего пребывания в колледже. И когда он закончился — а занял он всего несколько дней, — позиция по сионистскому вопросу каждого студента четко определялась его принадлежностью к тому или иному движению. Большинство просионистски настроенных студентов, я в том числе, присоединились к группе молодых религиозных сионистов; несколько человек вошли в молодежное крыло ревизионистского движения. Студенты, настроенные против сионизма, остались сами по себе — огорошенные и уязвленные нашей активностью.
Однажды в столовой кто-то из хасидов обвинил ревизиониста, что он хуже Гитлера. Гитлеру, кричал он на идише, удалось лишь разрушить еврейское тело, а ревизионисты пытаются разрушить еврейскую душу. Дело чуть не дошло до драки, их с трудом растащили. Этот случай произвел на всех удручающее впечатление, и еще больше усилилось напряжение между сторонниками и противниками сионизма.
Как я и ожидал, Дэнни не примкнул ни к одной из сионистских групп. С глазу на глаз он признавался мне, что мечтал примкнуть к моей группе. Но не мог. Помнил ли я вспышку ярости его отца по поводу сионизма? Еще бы я не помнил! Она мне в ночных кошмарах является. А как бы я отнесся к подобной вспышке за каждой трапезой? Это был вопрос, не требующий ответа, о чем я ему и сказал. Дэнни на это мрачно кивнул. Мало того: противники сионизма из числа хасидов смотрят на него как на своего лидера. Что принесет его вступление в ряды сионистов? Ничего, кроме дальнейшего роста напряженности. Он оказался заложником своей бороды и пейсов, и ничего не может с этим поделать. Но однажды… Он не закончил фразы. В перепалках между противниками и сторонниками сионизма участия он не принимал. А во время инцидента в столовой я видел, как окаменело его лицо, с какой ненавистью он смотрел на хасида — зачинщика ссоры. Но ничего не сказал, и после того, как двух спорщиков полуувели-полувытащили из столовой их сторонники, немедленно вернулся к математической задаче, которой мы были заняты.
На третьей неделе февраля газеты сообщили, что британский министр иностранных дел Бевин объявил о своем намерении поднять палестинский вопрос в сентябре в Объединенных Нациях. Мой отец пришел в восхищение, хотя эта новость стоила ему новых бессонных ночей работы над речью, которую он намеревался произнести на митинге.
Он прочитал мне эту речь в субботу вечером, накануне митинга. В ней он описывал двухтысячелетнюю мечту евреев о Сионе, говорил о еврейской крови, лившейся столетиями, о равнодушии целого мира к проблеме еврейской родины, о кричащей необходимости убедить весь мир в жизненной важности того, чтобы еврейское государство было немедленно создано на земле Палестины. Куда еще податься остаткам еврейства, спасшимся от гитлеровских печей? Бойня шести миллионов евреев сможет приобрести какое-то значение только в тот день, когда еврейское государство будет провозглашено. Лишь тогда их жертва окажется осмысленной; лишь тогда те гимны веры, которые они распевали по пути в газовые камеры, окажутся не напрасными; лишь тогда еврейство станет светочем мира, как предвидел Ахад-ха-Ам
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.
В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.
«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.
Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.
Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга повествует о двух самых ужасных неделях в жизни Рони Левина — семнадцатилетнего сына американской пары. Ирми, его отец — агент израильских спецслужб, часто разъезжающий с секретными миссиями; Нинетта, его мать — красивая, талантливая женщина. А наш герой молод и просто наслаждается жизнью. Однажды он возвращается домой с костюмированной вечеринки, переодетый в женщину, и получает странные угрозы от незнакомца, который ошибочно принимает его за Нинетту. Эта загадочная встреча становится отправной точкой в запутанной истории, которая, как выяснится, касается не только матери и ее любовной связи на стороне, но и опасного заговора.
Роман известной американской писательницы Белвы Плейн «Бессмертник», несомненно, можно назвать старой, доброй семейной сагой. Эта яркая, увлекательная книга повествует о жизни главной героини Анны с рождения до глубокой старости. Автор то погружает читателя в сюжет, делая его практически действующим лицом, то отдаляет, заставляя взглянуть на события со стороны. На долю героини выпало много испытаний: несчастная любовь; замужество, которое так и не принесло ей женского счастья; рождение дочери не от мужа; смерть сына, а потом и внука.
Борис Штерн и Павел Амнуэль, Мария Галина и Хольм ван Зайчик, Г. Л. Олди и Даниэль Клугер… Современные писатели-фантасты, живущие в России и за ее пределами, предстают в этом сборнике как авторы еврейской фантастики.Четырнадцать писателей. Двенадцать рассказов. Двенадцать путешествий в еврейскую мистику, еврейскую историю и еврейский фольклор.Да уж, любит путешествовать этот народ. География странствий у них — от райского сада до параллельных миров. На этом фантастическом пути им повсеместно встречаются бесы, соблюдающие субботу, дибуки, вселяющиеся в сварливых жен, огненные ангелы, охраняющие Святая Святых от любопытных глаз.
Действие романа разворачивается в древнем польском городе Сандомеже, жемчужине архитектуры, не тронутой даже войной, где под развалинами старой крепости обнаружены обескровленный труп и вблизи него — нож для кошерного убоя скота. Как легенды прошлого и непростая история послевоенных польско-еврейских отношений связаны с этим убийством? Есть ли в этих легендах доля правды? В этом предстоит разобраться герою книги прокурору Теодору Щацкому.За серию романов с этим героем Зигмунт Милошевский (р. 1976) удостоен премии «Большого калибра», учрежденной Сообществом любителей детективов и Польским институтом книги.