Избранница древнего - [17]

– Я поняла, – я продолжала стискивать пальцы.

– Забудь, – он крепче прижал меня к себе и продолжил, обращаясь уже к самому себе. – Неделей больше… Это не важно.

Я закусила губу.

– Что я должна сделать? – спросила я, решившись, наконец.

Дан не двигался и долго молчал.

– Риа, забудь.

– Повернись… пожалуйста, – попросила я, подталкивая его правое плечо.

Он откликнулся не сразу, но затем всё же приподнял меня, а сам перевернулся на спину, и устроил меня на своей груди. Я осторожно сползла вниз, чуть закатала край мешка и ощупала руками его пресс под тонкой тканью рубахи. Приподняла её, касаясь руками прохладной кожи, и прошлась пальцами по бугристым мышцам. Дан стал теплее. Самую капельку. По крайней мере, он больше не походил на труп. Или я просто привыкла?

Осторожно развязав бечевку, удерживавшую его брюки, я чуть спустила их вниз. Если бы я могла хотя бы видеть, что делаю… А впрочем, кто знает, быть может тогда было бы ещё страшнее. Не смея прикоснуться к нему пальцами, я попыталась нащупать губами его член, но наткнулась лишь на твёрдые мышцы. Стала спускаться ниже, задевая носом жёсткие кудряшки в паху, и только теперь поняла, почему ошиблась с расстоянием – Дан не был возбуждён. Я неловко поймала губами мягкую плоть и потянула на себя.

– Стой, – его руки удержали мой затылок. – просто не двигайся.

Наступила тишина. Лишившись последних сигналов, приходивших извне, я начала нервничать. Мне нужно было что-то делать. Я принялась шарить ладонью по его бёдрам, и наткнулась на его руку, ласкающую член. На секунду мы оба замерли, а потом он перехватил мои пальцы, направляя их, так что мы задвигались уж вместе.

– Риа, – его рука погладила меня по затылку, и в его движениях мне почудилась какая-то неловкость. – Риа… Ты должна выпить. Так нужно.

Мне оставалось только кивнуть и склониться к его члену. Прохладные капельки упали на губы, но большая часть попала в рот. Жидкость оказалась солёной и абсолютно неприятной. И едва я успела её проглотить, как руки Дана рванули меня вверх и прижали к груди.

– Прости. Прости, малыш. Это всё. Я больше тебя не обижу.

Малыш… Я бы усмехнулась, если бы у меня ещё оставались силы смеяться. Я повела плечами, пытаясь высвободиться из его рук, но они сжимали меня с такой силой, что об этом не могло быть и речи. Я лишь кое-как высвободила руку и натянула обратно мешок, чтобы надёжно скрыть лицо.

– Риа… Я так хотел бы увидеть тебя… – услышала я тут же, но вдумываться мне не хотелось. Паршиво было и без попыток раскрыть тайну в общем-то чужого мне существа. Или уже не чужого? Этого я не знала. Но больше мне не хотелось отстраняться и уходить. Только лежать вот так, и чтобы его руки стискивали меня сильнее.

Утром, когда меня уже вели обратно в камеру, я вспомнила, как сильно его пальцы сжали моё горло, и в голове родилась мысль: «Так почему же он меня не защитил?».

Глава 7. Зелья

Едва добравшись до кухни, я всё же свалилась. Пыталась встать несколько раз, но ноги были ватными, а голова шла кругом. Меня обступили другие заключённые, и последнее, что я видела, прежде чем отрубиться – кружащиеся надо мной усмехающиеся кривозубые морды.

В следующий раз я пришла в себя в лечебнице. На сей раз – на чистых простынях где-то в самом углу общей палаты, так что лучи солнца едва доставали до моей койки.

Шина не было – ну и чёрт с ним. Его я не хотела видеть точно так же, как и всех остальных здесь. Я попыталась подняться и не смогла, так что пришлось снова упасть на подушку и тупо смотреть в потолок в ожидании перемен.

Когда солнце исчезло совсем, пришёл лекарь – толстый человечек с бегающими глазками. Долго «колдовал» надо мной, иногда вызывая режущую боль в ушибленных местах. Затем кряхтя сел на край кровати, повернул к себе моё лицо и спросил:

– Больно?

Я отвернулась.

– Зелий у нас мало. Нужны сборы с другой стороны гор, здесь ничего не растёт. Но особым пациентам я могу найти что-то… Чтобы боль облегчить.

– Особым… – пробормотала я. Так вот откуда приходит дурман-трава… – И сколько?

– По десять унций за порцию.

Я отвернулась. Врач подождал ещё пару минут, а затем встал, собираясь уходить.

– Постой… те… – остановила я его. – А какие ещё зелья здесь есть?

Врач кинул взгляд куда-то мне между ног, а затем посмотрел в лицо.

– Разные.

– Возбуждающее… есть?

– Травы для этого растут далеко… В Вечном Лесу… – может и так, но я видела, как азартно блеснули его глаза.

– И сколько стоит… доставить травы?

– Двадцать унций.

Я задумалась.

– Так что решила? – прервал мои мысли лекарь.

– Четыре порции…

Глаза лекаря заблестели.

– Только сейчас у меня нет… – торопливо добавила я. – Как только вернусь на работу.

– А сейчас тебе и не надо, – промурлыкал врач в самое моё ухо и исчез.

Жаль, надуть его не получилось… И всё же план начинал созревать. Оставалось только придумать, где взять двадцать унций эридиума, не спускаясь в забой. Размышляя об этом, я довольно быстро провалилась в неглубокий сон.

Я просыпалась ещё дважды – оба раза лишь за тем, чтобы перетерпеть назойливые прикосновения лекаря и снова уснуть. На третий раз разбудил меня не врач. Чьи-то не сильные, но болезненные прикосновения тревожили мой загривок. Я попыталась повернуть голову и слабо улыбнулась, услышав обеспокоенное клекотание. Торопливо огляделась – кругом все спали, но проверять не хотелось. Кажется, Анхельм тоже понял моё беспокойство, потому что вспорхнул, уселся на подушку рядом со мной и протянул мне лапку. Я торопливо отвязала свиток. От сердца стремительно отлегло.