Избранная проза - [31]

— Ха! — воскликнула она. — Вы только гляньте! Он меня угощает шнапсом, чернявый пес, не жадничает и пьет с Китти, а я ему еще ничего не обещала. Вот, сразу видно, хорошее воспитание, берите с него пример, мужики, вот это порядочность: угощать бабу шнапсом без всякой задней мысли — это номер что надо! Но где вам это понять, вам всем только давай, давай…

Она бы и в третий раз наверняка произнесла слово «давай», если бы ее не перебили. Человек, сидевший в углу, был либо так опрометчив, либо же так наивен, что со стоном закашлялся. Этот простодушно-мстительный, так сказать, гигиенический акт был мгновенно расценен Китти как возражение. Оторвав свое колено от моего, она повернулась к старику. До сих пор он неподвижно и незаметно сидел за круглым столом.

— А-ааа! Господин Кречмар! — воскликнула Китти и даже попыталась выражаться поизящнее. — Смотрите-ка! Если уж разговор зашел про порядочность, он тут как тут. Он в этом деле разбирается. Он очень порядочно вогнал в гроб свою жену, когда она уже ни на что не годилась. И очень порядочно распродал свое хозяйство, пока у него не забрали все в кооператив. Четыре лошадки, двадцать коров и землю. Только дом себе оставил. Отличный дом. И сад, все честь по чести. Не чета моей развалюхе. А знаете, господин Кречмар, что там раньше было? Богадельня. Но я-то свой дом могу сохранить, потому как он случайно находится в Пульквитце. А ваш находится здесь, и сохранить его вам не удастся. Тут будет шахта, и ваш дом — тю-тю! Что, непорядочно, господин Кречмар? Только уж тут ничего не попишешь. Совсем ничего. Теперь вот и вас приперло к стенке. Не век же только на нас шишкам сыпаться. И как ни кричи, как ни вертись, никуда не денешься. Или вы все еще ждете, что побольше заплатят, так сказать, порядочно? Но только вы зря ждете. Уж он об этом позаботился.

Она вызывающе смотрела на Клаушке. Тот не ожидал атаки и так резко поднялся из-за стола, что полы его кожанки разлетелись, слегка испортив впечатление, будто он решительно принял бой. Китти не выказала ни малейшего испуга. Она выпрямила свои ноги с крутыми икрами, подбоченилась левой рукой и грудью двинулась на противника. Я еще не мог стронуться с места, но все же в голове у меня настолько прояснилось, что я заметил, как менялось выражение лица у старика. Сперва он слушал Китти сдержанно, потом задумчиво, а под конец даже с некоторым удовольствием. Вероятно, он был единственный, кто не поддался общему замешательству. Все остальные, как и я, были загипнотизированными жертвами этого беспощадного голоса, обреченными на дальнейшую расплату. Даже Клаушке запахнул свою кожанку и сел на место. Вероятно, ему почудилось, что любое движение только туже затягивает петлю. Китти не ведала ни сомнений, ни жалости.

На театре в страстном диалоге всегда есть момент, за которым может последовать только убийство или драка не на жизнь, а на смерть. Но пьеса продолжается, персонажи еще нужны.

Неискушенный автор пытается уйти от этой дилеммы, как впрочем, и от жизни и от искусства, заставляя актеров истерически хохотать или швырять что-нибудь на пол. Искушенный же автор использует более тонкие ходы, у него в такие минуты звонит телефон или открывается дверь. Прежде всего, этот последний вариант дает действию новый толчок, ибо сквозь открывшуюся дверь, как правило, появляется новый персонаж, а новый персонаж сулит новый поворот событий.

Именно так и разрешилась сцена в пивной на хуторе под Каупеном. Открылась дверь, и вошла Гундель. Поначалу мне почудилось, что все это происходит в театре, так как девушка вела себя в высшей степени сценично. Она вошла с непринужденностью полного неведения, смутилась, почувствовав, что невольно вторглась в круг заговорщиков, и лишь когда она с поразительной быстротой вновь обрела былую непринужденность, когда поздоровалась со всеми не слишком тихо, не слишком громко, когда не слишком быстро и не слишком медленно пробежала по сцене, не выставляя напоказ две туго набитые сетки с покупками, а лишь беззаботно помахивая ими, и скрылась за кухонной дверью, — только тогда мне уяснилось, что это не театр, а реальность и что жизнь пользуется иными средствами, нежели театр, когда следует разрядить обстановку.

И в самом деле: у Клаушке вырвался громкий, давно уже подавляемый вздох. Недо отхлебнул большой глоток пива. Краутц поднял голову. Йозеф переступил с ноги на ногу, а хозяин подставил кружки под булькающую струю воды. Мне удалось наконец оторваться от стойки. Я сел, укрывшись за широкой спиной Недо, в изнеможении вытер лоб и прислушался к доносившимся сквозь неплотно прикрытую кухонную дверь спокойным женским голосам. Там говорили о достоинствах нового сорта сыра. Слава богу, я вновь вернулся к жизни.

Одна лишь Китти готова была продолжать свою роль. Вероятно, только в этой единственной роли ее и слушали. Сейчас на нее уже никто не обращал внимания. Она молчала, сперва удивленно, а потом с явной горечью наблюдая за нашим преображением. Я даже смог бесстрашно глянуть ей в лицо, на котором в сети морщинок у глаз и в уголках рта залегли глубокие тени. Наконец она резко и решительно повернулась к стойке. Выпила остаток шнапса из моей рюмки с таким видом, словно готовилась к новой атаке. Но вдруг схватилась рукой за горло, ее качнуло, затем она твердо поставила рюмку на жестяную стойку и повернулась к двери, так что юбка взлетела. Переступая через порог, в темные сени, она вновь пошатнулась.