Избранная проза - [131]

И капитан крикнул своей команде: «Заберите у него оружие, жалости он недостоин».

Тридцать матросов бросились выполнять приказ. Хаген подпустил их поближе, но держался настороже. Прежде чем моряки коснулись его, он бросился на них и, хватая по одному, по двое и даже по трое, сбрасывал в море. Команда в ужасе отпрянула. С кем это они связались? А гнев Хагена уже не знал границ. Он хотел всех побросать в море, включая графа, но принцессы удержали его.

«Кто будет управлять кораблем, если вы всех их перебьете?» — воскликнули они.

Хаген опомнился. Его меч еще раз сверкнул на солнце. После чего он сказал: «Вы правы. Ирландский принц должен уметь и миловать». И, обратившись к оставшимся в живых матросам, добавил: «Вы убедились в том, как я силен. Но, впрочем, вы и так должны были это знать: ведь не вы, а я уничтожил грифов. Неужели вы думали, что на это способен слабый человек? Поднимайте паруса и поворачивайте к Ирландии. Теперь я капитан этого корабля».

Перепуганные матросы графа беспрекословно подчинились. На семнадцатый день они благополучно достигли берега, и Хаген вновь увидел замок своего отца. Три сотни прекрасных башен и гордый дворец все еще свидетельствовали о могуществе теперь уже состарившегося короля. Но он снова обрел молодость, когда увидел и обнял своего сына. А мать Хагена не могла сдержать слез от счастья.

Чтобы разделить радость со всеми ирландскими князьями и рыцарями, король снова созвал их на праздник. Вот теперь Хаген получил возможность показать свое умение, силу и мужество, которые он обрел на пустынном острове.

Вместе с другими к тому времени уже получившими право носить оружие юношами он был посвящен в рыцари. Когда же Хаген взял себе в жены одну из девушек с острова грифов и из рук отца принял королевскую власть, ему принесли клятву в верности и послушании все богатыри его королевства.

В начале своего правления юный король часто обращался к тем временам, когда он на себе испытал нищету и лишения. Поэтому правил он справедливо и был снисходителен к беднякам. Иноземному графу Хаген возвратил отнятые у него королем земли; матросов и рыцарей, которые спасли его, богато вознаградил и отпустил по домам. Но всех, кто по отношению к нему проявил гордыню и непокорность или провинился в чем-либо, ставил на место или строго наказывал. Когда он предпринимал военные походы в страны своих врагов, то запрещал грабить и поджигать селения, понимая, что от этого больше всего страдают простые крестьяне.

Прошел год, и у королевской четы родилась дочь. Назвали ее Хильда. Хаген отправил девочку на воспитание близким родственникам, которым более всего доверял. Он поступил так, чтобы избавить своего ребенка от той печальной судьбы, которая поначалу выпала на его долю. Но потом, когда Хильда подросла и достигла двенадцатилетнего возраста, когда повсюду разнесся слух о ее необычайной красоте и добром нраве, в нем вновь заговорила гордыня. Разве не он самый могущественный король? Разве не у него самая красивая дочь, которую когда-нибудь один из достойных королей назовет своею госпожой? И потому, решил он, никто не должен видеть ее лица, кроме того, чьей женой она станет. Но такого зятя, равного ему самому, по мнению Хагена, на свете пока не было.

Слух о красоте ирландской принцессы дошел до Хегелингера, королевства на берегу Северного моря. Там правил король Хетель, владелец множества замков и предводитель смелых воинов. Родители его умерли, поэтому Хетель хотел поскорее жениться. А власть с ним должна была разделить достойная супруга.

Один из рыцарей, служивших Хетелю, прослышал о Хильде. «Она так хороша собой, как никто другой на свете, — сказал он. — С нею ты мог бы быть счастлив и женился бы, не роняя своего достоинства. Ведь отец ее, Хаген, самый могущественный из королей мира».

Хетель решил тотчас отправить гонцов в Ирландию, чтобы они просватали за него Хильду.

«Нет. Это вовсе не так просто, — ответствовал рыцарь. — Хаген приказывает убивать и вешать всех гонцов, как только станет ясно, что они приехали свататься. Он стал горд и надменен. Считает, что ни один из королей не может с ним сравниться».

«Я ни в чем ему не уступаю, — сказал Хетель, — и хочу получить принцессу».

И он послал гонцов в Данию к Хоранту, одному из своих вассалов и родственников. Хорант уже бывал однажды в Ирландии и знал обычаи этой страны. Получив известие от Хетеля, он взял в свою свиту хитрого Фруотэ и отправился с ним в королевский дворец. Услышав о намерении короля, Хорант сказал: «Я готов и дальше служить тебе, только не посылай меня к этому жестокому Хагену просить для тебя руки его дочери. Ведь ты обрекаешь меня на верную гибель».

«Если этот ирландский дьявол решится убить моих послов, я своей рукой снесу ему голову!» — гневно вскричал Хетель. Но все прекрасно знали, что король не в силах осуществить свою угрозу.

И тогда взял слово хитрый Фруотэ.

«Ты должен просить старого Ватэ, — сказал он. — Он твой дядя, он обучил тебя владеть оружием и любит, как собственного сына; разве посмеет он отклонить твою просьбу?»

Этот совет понравился Хетелю. И он послал гонцов в Данию к Ватэ, который в то время правил Штурмландом, суровой неприветливой страной на границе датского государства, и защищал страну от разбойничьих набегов соседей. Старый богатырь только что разгромил врагов, вторгшихся в Данию, которые грабили и убивали ее жителей. Новый налет в ближайшее время не ожидался. Поэтому Ватэ передал надсмотр за городами, замками и селениями своим рыцарям и охотно откликнулся на призыв короля Хетеля. Он мчался через деревни, и дети шарахались в стороны, завидев его громадную бороду, скрывавшую почти половину лица.