Избранная поэзия - [15]

Затиснутый

В чиновничий халат,

Хочу кричать

Неведомо куда:

"О, почему

Служебные дела

Скопились ныне

Так, как никогда?"

Смотрю на юг,

Где сосны над рекой

Вскарабкались,

На горных круч простор.

Вот если б мне

Ступить босой ногой

На толстый лед

Могучих этих гор!

ПОСВЯЩАЮ ВЭЙ БА, ЖИВУЩЕМУ НА ПОКОЕ

В жизни нашей

Редки были встречи,

Мы как Шан и Шэнь

В кругу созвездий.

Но сегодняшний

Прекрасен вечер

При свече сидим

С тобою вместе.

Молодость ушла

Бродить по свету,

Головы у нас

Седыми стали.

Спросишь о друзьях

Иных уж нету,

И душа

Сгорает от печали.

Нужно было

Два десятилетья,

Чтоб я вновь вошел

В твои покои.

У тебя, гляжу,

Жена и дети,

И детей

Не двое и не трое.

С уважением

Меня встречая,

О дороге

Спрашивают длинной.

Но, вопросы эти

Прерывая,

За вином

Ты посылаешь сына.

И велишь

Пырей нарезать свежий,

Рис варить,

С пшеном его мешая,

И за то,

Чтоб быть в разлуке реже,

Пьем,

За чаркой чарку осушая.

Десять чарок выпил

Не хмелею,

Но я тронут

Дружбой неизменной…

Завтра ж нас разделят,

К сожаленью,

Горных кряжей

Каменные стены.

Шан и Шэнь — китайские наименования созвездий Ориона и Люцифера, которые почти никогда не появляются на небе одновременно. Поэтому Ду Фу и сравнивает с ними себя и своего друга Вэй Ба.

ЧИНОВНИК В ШИХАО

В деревне Шихао

Я в сумерки остановился,

Чиновник орал там,

Крестьян забиравший в солдаты.

Хозяин — старик

Перелез за ограду и скрылся,

Седая хозяйка

На улицу вышла из хаты.

О чем раскричался

Чиновник в деревне унылой,

Ругая старуху,

Что горькими плачет слезами?

Чиновнику долго

Я слышал — она говорила:

"Три сына моих

У Ечэна сражались с врагами.

Один написал нам

В письме из далекого края,

Что двое погибли

В жестоких боях на границе.

Он жив еще, третий,

Но это недолго, я знаю,

С тремя сыновьями

Мне надо навеки проститься.

Нет больше мужчин здесь,

Все в доме пошло по-иному,

Мой внук еще мал

Материнскою кормится грудью.

А матери юной

Нельзя даже выйти из дому

Все платье в лохмотьях

И стыдно, чтоб видели люди.

Слаба моя старость,

Но я потружуся с охотой,

Прошу, господин,

Не считайтесь, пожалуйста, с нею:

И если меня вы

Возьмете в Хэян на работу,

То утренний завтрак

Я там приготовить успею".

Глубокою ночью

Затихли стенания эти,

Потом я сквозь сон

Заглушенное слышал рыданье.

Когда же в дорогу

Отправился я на рассвете

Один лишь старик

Пожелал мне добра на прощанье.

Ечэн — город в провинции Хэнань. В 759 году армия мятежников разбила у Ечэна правительственные войска.

ПРОЩАНИЕ СТАРИКА

Все еще мира

Нет на белом свете,

Я стар и слаб,

Но нет и мне покою.

Погибли внуки,

И погибли дети,

Зачем же я

Помилован судьбою?

Иду из дома,

Бросив посох грубый,

Пусть спутников

Ничто не беспокоит

Мне повезло,

Что сохранились зубы,

И только

Кости старческие ноют.

Начальника,

Как это подобает,

Приветствую,

Чтоб было все в порядке.

Жена-старуха

На ветру рыдает,

Ей холодно,

А платье без подкладки.

Не навсегда ли

Наше расставанье?

Но за нее

Душа моя в тревоге.

И, уходя,

Я слышу причитанья

О том, чтоб я

Берег себя в дороге.

Крепки в Чанъани

Крепостные стены,

Защищены

Речные переправы.

Теперь не то,

Что было под Ечэном,

Где погибали воины

Без славы.

Бывают в жизни

Встречи и разлуки,

Но самому для них

Как выбрать время?

Я вспоминаю юность

На досуге

И тягостно

Вздыхаю перед всеми.

По всей стране

В тревоге гарнизоны,

В огнях сигнальных

Горные вершины.

А трупы свалены

В траве зеленой,

И кровь солдат

Окрасила долины.

Теперь не сыщешь

Радости в Китае,

Так неужели ж

Уклонюсь от долга?

Убогую лачугу

Покидая,

В тоске и горе

Ухожу надолго.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ОСЕНИ

Луна — как и солнце:

Она остановки не знает.

Вчерашняя ночь

Разделила нам осень и лето.

Цикада в траве

Непрерывно звенеть продолжает,

А ласточка к югу

Уже улетела с рассвета.

Всю жизнь я стремился

Уйти в одиночество, в горы,

И вот уже стар

А свое не исполнил желанье.

Давно бы я бросил

Служебные дрязги и ссоры,

Лишь бедность мешает мне

Жить в добровольном изгнанье.

ЛУННОЙ НОЧЬЮ ВСПОМИНАЮ СВОИХ БРАТЬЕВ

Умолк

Вечерних барабанов бой

Уже я слышу

Голос дикой птицы,

Уже роса,

Как в стороне родной,

Под светлою луною

Серебрится.

Как до семьи

Дорога далека!

И жизнь, и смерть

Проходят между нами.

Бесцельно письма посылать,

Пока

Оружие не брошено

Врагами.

Из цикла "ПОСЫЛАЮ ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ ДУ ЦЗО ПОСЛЕ ЕГО ВОЗВРАЩЕНИЯ В ГОРЫ"

Темнеет в горах. Собираются тучи вокруг.

Боюсь, что мой брат не отыщет дорогу домой.

Сейчас он идет берегами замерзшей реки,

И птицы над ним в темноте замирают лесной.

Спешит он скорей возвратитьея в свой маленький дом:

Давно его ждет под деревьями сада жена.

Она-то уж знает, что это их дядюшка Ду,

Лентяй и бездельник, его задержал допоздна.

НОЧУЮ В ДОМЕ ПОЧТЕННОГО ЦЗАНЯ

Как же вы оказались в заброшенных этих краях,

Где осенние ветры тоску нагоняют и страх?

Под дождем увядают кусты хризантем во дворе,

Опадают под инеем лотосы в старых прудах.

Только вы остаетесь по-прежнему духом крепки,

Понимая, что все в этом мире лишь пепел и прах.

Вот мы встретились снова, беседуем ночь напролет,

И сияет для нас золотая луна на холмах.

Почтенный Цзань — настоятель одного из буддийских монастырей Чанъани, который некогда помог Ду Фу бежать из города, захваченного мятежниками Ань Лушаня.

"…Понимая, что все в этом мире — лишь пепел и прах" — Ду Фу не был верующим буддистом, и эту строку следует расценивать как своеобразный комплимент наставнику Цзаню, от лица которого поэт и пишет о том, что все в этом мире изменчиво и иллюзорно.