Изборник - [95]

Утру же бывшю, видѣ Филипъ отроча, еже роди Алумпиа, и рече: «Мыслилъ есмь не кръмити его, яко не от мене ся есть родилъ, но понеже вижу, яко сѣмя есть божие, рожество же его боле всего мира, да кръмимъ си будеть за память умръшаго ми отрока, родившаго ми ся от пръвыя жены. И да наречется Александръ». И тако рекшю Филипу, всяко прилежание творяху отрочяти, и възложивши вѣнець на главу его, поводиша и́ по всей Макидонии и по всей области его. Възмогшу же Александру, не подобенъ бяше образомъ къ Филиппу, ни къ своей матери Алумпиадѣ, ни къ отцу своему, но своимъ украшенъ образомъ. Образъ убо имяше человѣческыи, гриву же лвову, очима же розноокъ: десное убо долу зряше, шюее же зекро. Зуби же его остри, акы змиевы. Подобье же имяше лвово, скоръ, яснъ же бяше. По л ѣтѣхъ же възрастѣ, начя ся учити. Бѣ же ему кръмилица — сестра Мелантова, пестунь же и кормилець — Леонидъ, учитель же книгамъ — Полуникъ, гудению же — Леукипъ, землемѣрию — Мелепъ, мудростнымъ же словомъ — Аксиаменикъ, философии же — Аристотелисъ, брань творити — воевода. Александръ же всякому наказанию научився, и звѣздный законъ. Отпущаем же от учениа домови, учяше дѣти, с ними же учяшеся, да ся биють, раздѣлившеся, и самъ творяше брани ту. Егда же узряше другую страну побѣжаему сущю, преходяше на ту страну и помогаше имъ, и одолѣваху, и явѣ бяше, яко того бѣаше побѣда. Сице же Александръ кормимъ бяше. И съ воины на поле хожаше учится воинскому чину и, с коньныкы примѣшаяся, учяшеся ездити.

Когда же настало утро, увидел Филипп отрока, рожденного Олимпиадой, и сказал: «Не хотел я воспитывать его, ибо не мой это сын, но так как вижу, что это божественное семя и рождения такого не бывало в мире, то пусть будет воспитан он в память об умершем моем сыне от первой жены. И пусть будет имя ему Александр». И, сказав так, Филипп окружил отрока всяческой заботой, и, возложив на него венец, водил его по всей Македонии и по всем владениям своим. Когда же подрос Александр, то оказалось, что не похож он ни на Филиппа, ни на мать свою Олимпиаду, ни на отца своего, но по-своему был красив. С виду был он как человек, но волосы у него точно львиная грива, а глаза были разные: правый глаз — черный, левый — серый. Зубы у него были остры, как у змеи. Видом же напоминал льва, в движениях быстр и лицом светел. Подрос он немного и начал учиться. Кормилицей его была сестра Меланта, пестун и дядька его был Леонид, грамоте учил его Полиник, музыке — Левкипп, землемерию — Менипп, мудрым речам — Анаксимен, философии — Аристотель, военному делу — воевода. Александр всему этому научился и движения звезд постиг. А возвращаясь после занятий домой, он заставлял мальчиков, с которыми вместе учился, бороться, разделившись на две группы, и сам участвовал в их борьбе. Когда же видел, что побеждаема противная сторона, то переходил на ту сторону и помогал им, и так побеждали они, и было ясно, что это он принес им победу. Вот так и воспитывался Александр. И выезжал с воинами в поле обучаться военному делу, и, смешавшись с конниками, учился верховой езде.

ВОЙНА С ДАРИЕМ

Въставъ Александръ, поиде от Суриа, и срѣтоша Дарьеви cли, носяще къ нему грамоту, чръчегу и мячь, и корстицю съ златомъ. Приим же Александръ грамоту Дариа, царя пръcкаго, и разгну, обрѣте написанно сице: «Царь царемъ и богомъ сродникъ, и сияя съ слънъцемъ, азъ, самъ богъ, Дарии — Александру, рабу моему, велю тако и заповѣдаю. Възвратися къ родителемъ своимъ, мнѣ же работаа. Лежи же на лонѣ матере своея Алумпиады: тобѣ бо подобаеть еще учитися и ссати матерь. И сего дѣля послалъ ти еемь мячь, и чръчегу, и кръетицю злата, да избериши, что мыслиши: мячемъ убо възвѣщаю ти, яко и еще учитися подобаеть, чръчегу же, да с ровнинами своими играеши,[299] а не акы старо тѣло понося, прелщаеши уныя и по собѣ водиши, акы старѣи разбоиникомъ, съмущаа грады. Ни тако сама вселеннаа вся, събравшися въедино, можеть раздрушити Пръско царство. Толико бо множество имѣю вои, елико же ни пѣска кто можеть прочести, злата же и сребра многа, яко исплънити всю землю. Послахъ же ти злата кръстицю плъну, да аще не имѣеши, чимъ кръмити разбоиники, равный тобѣ, вдаси имъ кръмлю, кождо их възможеть въ отьчьствие свое възвратитися. Аще ли не послушавши повелѣния моего, послю на тя, да тя имуть воини мои, не акы Филиповъ сынъ покажненъ будеши, но акы омѣтникъ распятъ будеши».

Отправился Александр в поход из Сирии, и встретили они послов Дария, несших Александру грамоту, плеть, и мяч, и ларец с золотом. Принял Александр грамоту Дария, царя персидского, и, развернув ее, прочитал следующее: «Царь царей и богам сродник, вместе с солнцем сияющий, я, сам бог, Дарий — Александру, рабу моему, так повелеваю и приказываю. Возвращайся к родителям своим, и рабом моим будь. И лежи на коленях у матери своей Олимпиады, ибо тебе еще подобает учиться и сосать материнскую грудь. И поэтому послал тебе мяч, и плеть, и ларец золота, возьми же, сообразив, что к чему: плеть послал, напоминая тебе, что еще должен ты учиться, мяч — чтобы играл со своими сверстниками, а не так, как ты, кичась перед старшими, соблазняешь юных и водишь их за собой, словно разбойничий атаман, тревожа города. Но и вся вселенная, собравшись воедино, не сможет разрушить Персидское царство. Ибо воинов у меня столько, что их, как песок, никто пересчитать не сможет, а золота и серебра столько, что могу им покрыть всю землю. Посылаю тебе ларец, полный золота: если нечем тебе кормить подобных тебе разбойников, то дай им на пропитание, чтобы каждый из них смог вернуться к себе на родину. Если же не послушаешь повеления моего, то пошлю на тебя своих воинов, и схватят они тебя, и будешь казнен не как сын Филиппа, а будешь распят как преступник».