Избавление от КГБ - [51]

Как и раньше, работники архива КГБ вели большую работу по реабилитации незаконно репрессированных, поднимали и добивались пересмотра тысяч сфабрикованных дел, громких и малоизвестных, но от этого не менее трагичных.

С помощью сотрудников архивов КГБ комиссии Моссовета по поиску тайных мест захоронения жертв репрессий удалось установить точные адреса 87 мест захоронений военнопленных и интернированных лиц в Подмосковье, списки захороненных.

Для увековечения памяти жертв незаконных репрессий в местах их захоронения на Донском, Ваганьковском, Калитниковском, Рогожском и Гальяновском кладбищах, в Ново-Спасском монастыре, Бутове, на территории совхоза «Коммунарка», в Александровском саду решено было установить памятные знаки. Субподрядчиком работ по их возведению выступило военно-строительное управление КГБ СССР, а точнее — его преемник.

В сентябре по протесту Генерального прокурора СССР Верховному суду РСФСР было предложено отменить постановление Петроградского ЧК от 1921 года в отношении поэта Николая Гумилева. Он был расстрелян по фальшивому обвинению в «активном содействии петроградской боевой организации, в составлении для нее прокламаций контрреволюционного содержания, в обещанном личном активном участии в мятеже и подборе враждебно настроенных советской власти граждан для участия в контрреволюционном восстании в Петрограде, в получении денег от антисоветской организации для технических нужд».

Группа народных депутатов СССР и представителей творческой интеллигенции обратилась ко мне публично, через прессу, с просьбой решить вопрос о материалах из архивов КГБ, относящихся к Максиму Горькому. 10 сентября был опубликован мой ответ:

«Я внимательно ознакомился с Вашим обращением, опубликованным в «Независимой газете» 29 августа с. г., относительно документов М. Горького, хранившихся в архиве КГБ СССР. По моему поручению сотрудники архива уточнили ситуацию с этими материалами.

Действительно, в сентябре 1961 года Комитет госбезопасности передал в Институт мировой литературы им. Горького АН СССР письма писателя, его рецензии и заметки, всего 70 документов. Среди них пять рецензий на книгу «Трехгорная» из цикла «История фабрик и заводов», а также на художественные произведения «Елизар Дыбин» И. Шухова, «Испытатель» М. Колосова, «Люди Сталинградского тракторного» и другие. В числе переданных документов находились и пять писем Р. Роллану, девятнадцать писем секретарю РАППа Л. Авербаху, в которых затрагиваются вопросы литературного творчества и политические процессы 1929–1930 годов, письма Л. Каменеву, М. Томскому, Г. Ягоде и другим деятелям того времени.

В письме на имя директора Института мировой литературы, сопровождавшем переданные документы, руководство КГБ выразило пожелание, чтобы некоторые из них хранились в специальном фонде, а при допуске к ним исследователей не сообщался источник поступления. Это было вызвано тем, что в то время некоторые из корреспондентов Максима Горького еще не были реабилитированы.

В настоящее время в архиве Комитета госбезопасности хранятся копии трех писем Горького Ленину (о конфликте с Заксом по поводу договора с издательством Гржебина и о ходатайстве по делу арестованного кооператора Л. П. Воробьева), а также копии писем другим адресатам в Советском Союзе.

В архивах КГБ находится и история болезни М. Горького вместе с документами о его смерти. В 1938 году обвинения в «причастности к убийству» писателя предъявлялись профессору Д. Плетневу, врачам Л. Левину и И. Казакову, осужденным по делу так называемого «правотроцкистского блока» и впоследствии реабилитированным, а также наркому внутренних дел Г. Ягоде.

Что касается остального литературного наследия и переписки М. Горького, то судьбу этих материалов решала правительственная комиссия, созданная в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР в июне 1936 года. В архиве КГБ СССР сохранились копии протоколов двух ее заседаний, а также инструкции по описанию и хранению документов М. Горького. Иных материалов правительственной комиссии в архивах не обнаружено.

Учитывая большой интерес общественности к хранящимся в архиве Комитета госбезопасности документам, относящимся к творчеству, жизни и смерти Максима Горького, и откликаясь на обращение «Независимой газеты», я дал указание передать их в Институт мировой литературы и снять ограничения на материалы, направленные туда в 1961 году.

С уважением.

В. Бакатин».

Я старался идти навстречу, когда ко мне обращались с просьбами о документальном освещении тех или иных событий. По инициативе народного депутата СССР Юрия Карякина была достигнута договоренность со студией «Контакт-фильм» о начале съемок многосерийного документального фильма об истории органов безопасности с 1917 года с привлечением специалистов и архивов КГБ. Дважды я имел возможность встретиться с творческой группой фильма, рассматривая концепцию будущего сценария картины. Контракты на создание фильмов с использованием архивов заключал Центр общественных связей КГБ, хотя об этих контрактах меня не ставили в известность.

Буковский получил возможность ознакомиться с делами многих диссидентов для съемок документального фильма о Ю. Галанскове. Журналистам из «Рабочей трибуны» попытались помочь в поиске следов знаменитой Янтарной комнаты, бесследно исчезнувшей в конце войны. Планы создания серии документальных публикаций архивных документов КГБ были разработаны в его Высшей школе. По просьбе Его Святейшества Патриарха Алексия представители патриархии получили полный доступ к делам о репрессиях религиозных деятелей, в частности Патриарха Тихона и митрополита Вениамина. В соответствии с запросом Председателя Верховного Совета Латвии Горбунова директору латвийского института истории Райнису была предоставлена возможность изучить все интересующие досье на репрессированных в 40-е годы видных политических и общественных деятелей этой республики.