Избавители звезд - [82]

Что-то изменилось в самом воздухе.

Книга загудела в руках Альтаира, низко, едва слышно, и это напомнило мурлыканье кота. Фолиант был связан с ним так, как вскоре будет связан с его отцом, ведь артефакт был создан кровью Сестёр, и часть этой крови бежала по жилам генерала.

Но Альтаир собирался уничтожить книгу. Он открыл Джаварат на середине, глядя на грубые потёртые страницы.

– Я должен был догадаться, – заметил Лев мягко, почти печально. – Ты и я – мы зеркала друг друга, хотя ты этого и не видишь. Давай, сын мой. Порви его.

Он покачал головой, и Альтаир невольно замер.

«Султановы зубы… Зафира!» Даамов фолиант был связан с жизнью охотницы. Если Альтаир уничтожит книгу, Зафира погибнет.

– Что я вижу? Неужто заботу?

Альтаир не ответил, только стиснул зубы.

– Ты предал свою zumra, когда рассказал мне, где они. Ты убивал, калечил и предавал, шёл по головам, чтобы получить своё высокое положение. Я видел, какие зверства ты совершал во имя блага королевства, – Лев понизил голос, и в его словах звучало искушение. – Так чего стоит совершить ещё одно? Ради будущего народа?

Ничего не стоило…

И вместе с тем – всё.

Желание сражаться истаяло, и Лев выдернул Джаварат из его хватки, а четыре ифрита заломили ему руки за спину.

Лев явно злорадствовал, зная, что Альтаир не может навредить ему – ведь он использовал кровь генерала, чтобы защитить себя. В противном случае Альтаир бросился бы на него, вырвал бы его неестественные глаза из глазниц, раздавил бы их голыми руками.

Лев снова опустил Джаварат и тихо рассмеялся, вдруг что-то для себя поняв. Альтаир пытался вырваться из хватки ифритов.

– Ты любишь её.

Генерал не был похож на свою мать. Он любил свободно, без границ. А вот уважение, восхищение он испытывал реже.

– Только глупец не полюбил бы её. После всего того, что она пережила, и всего того, что она потеряла, она всё ещё борется за мир, который предал её.

Вот это было настоящее львиное сердце.

Лев в ответ лишь хмыкнул.

– В отличие от тебя, – с гневом добавил Альтаир.

Лев поднял на него взгляд – предупреждающий, побуждающий остановиться, но генерал не внял безмолвному предупреждению. Не мог внять.

– Ты пережил потерю и превратился в чудовище. Ты страдал и теперь хочешь, чтобы другие тоже мучились.

«Замолчи», – прозвучал внутренний голос, здравомыслие.

Взгляд Льва был твёрдым, словно кремень, губы сжались в прямую жёсткую линию. Его тело было таким же неподвижным, как в те моменты, когда Альтаир рассказывал о своей жизни во дворце, о том, как был покинут матерью.

– Разве не так, отец?

Едва заметно Лев повёл запястьем, и невидимая сила откинула Альтаира к стене, распяла. Он судорожно вздохнул, не в силах пошевелиться. Лев, должно быть, был по-настоящему разъярён, раз уж тратил магию, чтобы преподать наглецу урок.

– Ты нужен мне живым, Альтаир, – негромко сказал Лев, подходя ближе. – Мне нужна твоя кровь, но это ненадолго. Ты не нужен мне целиком. Я сохранял твою целостность лишь потому, что верил, что мы можем быть вместе. Работать вместе. – В его глазах промелькнула печаль, словно он оплакивал ложь, которую они разделили. – Об этом ты подумал до того, как дал волю языку?

Глаза Льва посветлели от гнева, когда он посмотрел на рот Альтаира, и впервые в жизни генерал испытал чистый, безудержный ужас. Он закрыл рот, сморгнул капли пота, струившиеся со лба. Лев схватил его за подбородок, и ногти, острые, словно когти, впились в кожу Альтаира, удерживая его неподвижно.

– Нет, не язык, дорогой мой сын, – поддразнил он. – Мы оба знаем, что кое-что ты ценишь гораздо больше, чем свой голос. И тебе будет что сказать, когда я избавлю тебя от этого.

Альтаир успел увидеть, как блеснул маленький нож. Всё, что он мог, – это смотреть. А потом его обожгло пониманием. Он не мог пошевелиться, не мог сопротивляться, но никогда бы не стал умолять.

Он собрал остатки своего самообладания… и Лев вонзил нож ему в глаз.

Глава 47

Что-то попало Насиру в левый глаз, и на миг зрение затуманилось, прежде чем он сморгнул.

С тем же успехом Зафира могла бы велеть ему прыгнуть в бездну. Вот что означало поговорить с отцом.

Невеста… Сама мысль об этом была бременем более тяжким, чем мысль о том, что в руках Льва сейчас Джаварат, сердце и Альтаир. В жизни Насира всё шло не так, но сейчас всё казалось ещё более неправильным, чем обычно.

– Скажу, – тихо пообещал он. «Ради тебя».

Что-то поселилось в его груди, словно дикий зверь, рвущий когтями путь к свободе, жаждущий устремиться ей навстречу, позволить ей делать с ним всё что угодно.

Он тщательно отрепетировал свои извинения и объяснения, когда вынул из сундука свой старый кинжал. Он болезненно нанизывал слово за словом на единую нить – всё, что хотел сказать сегодня вечером. До пира, на котором он должен будет выбрать себе невесту.

Но все слова рассыпались, как только он увидел Зафиру.

«Я хочу… слышать», – сказала она, и он желал попробовать границы этих слов. Рассказать обо всём, что приходилось держать внутри, но ему нужно было… Нет, он не знал, что ему нужно. Возможно, время.

– Хорошо выглядишь, Зафира, – шутливо протянула девушка, когда он замолчал, и шутливо отсалютовала ему, приложив два пальца ко лбу. От уверенности, с которой она держалась, у Насира перехватило дыхание. – Shukrun, мой принц.