Избавители звезд - [71]

И снова голос Альтаира звучал глухо, чуждо. Он шёл за Насиром неспешно, несмотря на звуки боя внизу, и сомнение начало закрадываться в сердце принца. Он ожидал увидеть цепи. Плен, страдание. Ифритов, стоявших на страже. Но не Альтаира с книгой в полном одиночестве. Тот казался почти удовлетворённым своим положением. И почти даже раздражённым неожиданным вмешательством в свою жизнь.

– Ради какой цели, Насир? В чём был смысл всего, что я сделал, м-м?

Гнев в голосе Альтаира заставил принца задуматься, но он ничего не сказал.

Он сошёл с лестницы, прокрался к двери, которую видел прямо под балконом верхнего этажа. Всё это казалось слишком лёгким – и спасение, и побег. И хотя дом явно был обитаем, он не встретил никого, кроме Альтаира. Насир приоткрыл дверь, отделявшую его от теней и сумятицы снаружи, и остановился как вкопанный, вспомнив.

«Сердце».

Зафира не могла проскользнуть в дом и отыскать сердце – не сейчас, когда внимание Льва было полностью сосредоточено на ней. И как ни хотел Насир поспешить на помощь девушке, он не мог упустить этот шанс.

– Ты куда? – спросил Альтаир, когда Насир резко развернулся.

– Найти сердце и…

– Джаварат? – Альтаир фыркнул.

Губы Насира сжались в тонкую линию. Он не двигался, когда генерал подался вперёд.

– Только дурак оставил бы Джаварат валяться где попало. Только дурак, зная цену фолианта, позволил бы, чтобы его украли.

Эти слова были обоюдоострым мечом – позором, к которому Насиру было не привыкать. Он мог только представить реакцию Альтаира, если б тот узнал, как они потеряли Джаварат.

– И книга, и сердце у него, – раздражённо сказал генерал. Тогда почему он был предоставлен сам себе? – Кстати, как там наша мать? Мертва?

Запястья Насира пульсировали под наручами, в которых скрывались клинки. Песок сыпался с его сапог, когда он шёл вдоль стены. Совсем не такого Альтаира он знал. Совсем не такого Альтаира он пришёл спасти. Насир и сам был зол на мать, и даже питал к ней отвращение, но не настолько сильное. Никогда он не проявлял такой чёрствости.

– Умирает, – процедил принц. – Это ты хотел услышать? Лев нанёс ей удар чёрным кинжалом, украл её волшебство, и у неё не было никаких шансов исцелить себя. Да и шанс на то, что кто-то другой сумеет исцелить её, невелик.

В глазах Альтаира вспыхнул какой-то огонёк – не сострадание, а озарение. Словно у него вдруг возникла даамова идея.

Насир рыкнул и отвернулся. Альтаир всегда любил подколоть Насира, но rimaal, никогда не заходил так далеко.

Где-то звенели мечи, свистели стрелы.

Возможно, если бы Насир остался прежним, то не позволил бы эмоциям гноиться в душе. Был бы более сосредоточен теперь, когда они пробирались ко входу в дом. Был бы стремительнее.

И не позволил бы стреле вонзиться ему в сердце.

Глава 40

Всё в Зафире оборвалось, когда Насир согнулся. Она обернулась к ифриту, стрелявшему в принца, но Кифа успела первой, пронзила копьём текучую тьму.

«Поднимайся», – безмолвно молила она упавшего принца. Небеса, как же она была зла на Насира! Даама, как не хотела, чтобы он погиб!

Сквозь тёмную пелену, затуманившую взор, она увидела, как принц поднялся, выдернул стрелу, и с облегчением вспомнила, что под одеждой он носил лёгкую кольчугу.

Затем он обернулся к чему-то за спиной. Нет, к кому-то.

Словно золочёная носовая фигура корабля, там стоял Альтаир. При виде его она ясно вспомнила Шарр, Беньямина рядом, насмешливость Альтаира, всегда помогавшую им держаться. Её сердце сжалось у самого горла. В какой-то миг ей стал совсем не безразличен генерал, по трагической случайности убивший Дина.

– Проклятый Гулюль, – прохрипела Кифа.

Насир взглянул на Альтаира с едва сдерживаемым раздражением. «Прямо как в старые добрые времена».

– Найди себе оружие и помоги нам.

Зафира замерла. Нет, кажется, чуть более агрессивно, чем в «старые добрые времена».

– Сосредоточьтесь, – выплюнул Сеиф, рассекая своей косой ифрита, который подобрался к ним слишком близко.

Зафира выпустила ещё одну стрелу и попятилась, озираясь. Всё это напоминало шумную сцену – словно вокруг Льва собрались зрители, неуловимые ифриты, наполнившие пространство. Девушка почти забыла, каково было сражаться с созданиями бездымного пламени.

Теперь шансы пробраться в глубь дома за сердцем и Джаваратом были невелики, но она была компасом в этом шторме – и почувствовала приближение своей жертвы, Льва. Неистовое притяжение dum sihr в её венах стихло, и она осознала – ни сердца, ни книги в доме уже не было.

Laa, они были у Льва.

Ифриты наступали. Зафира убивала одного за другим, направляясь к нему. Жар их посохов обжигал ноздри. Тени обвивали её руки и голую шею. Она заприметила розовую абайю Айи, когда оба сафи загнали Льва в угол. Айя приняла удар посоха Льва на свой, застав его врасплох. Да! Теперь Зафире потребуется всего один выстрел. Отвлечь Льва, дать Айе время выкрасть у него сердце и Джаварат.

– Прекрасная Айя, – проговорил Лев. – Я надеялся увидеть тебя.

Зафира замерла, но с трудом могла разглядеть что-то, несмотря на свой рост. Лестница была прислонена к узкому зданию, возвышающемуся над улицей, как дымоходы в Деменхуре. Девушка отбросила нападавшего ифрита и поспешила забраться вверх по ступенькам. Что такого было в Айе, чего не было в них? Она была сафи? Она сказала что-то, и Лев невесело рассмеялся. Было в его смехе что-то оскорбительное.