Избавители звезд - [63]

– Где Лана? – спросил Насир.

– Всё ещё помогает в лечебнице. Я ушла, чтобы проведать тебя, но там ей безопаснее, чем здесь.

Насир фыркнул, задаваясь вопросом, насколько опасным Айя находила дворец, раз уж сочла, что юной девушке будет безопаснее среди разгневанных незнакомцев, которые выходили бунтовать на улицы.

Когда сегодня снова начались беспорядки, отряд стражей султана прибежал во дворец, и Насир замер, ожидая, что вот-вот отец отдаст привычный приказ: «Иди. Покончи с этим».

Они едва обменялись взглядами.

Если бы только люди знали, что султану не было дела до бунтов. Он и глазом не моргнул и едва даже обратил внимание на предложение Насира назначить торговца из Сарасина, Музаффара, халифом.

На миг принц прикрыл глаза. Сомнения Айи впитывались в него, заставляя подозревать каждый жест отца. Заставляя задуматься, был ли Лев всё ещё там, внутри, издеваясь над Насиром ещё более жестоко, чем прежде. Потому что Лев всегда поступал именно так – насмехался над ним из ненависти. Высмеивал его из отвращения – когда заклеймил Насира раскалённой кочергой. Когда вырезал язык Кульсум.

Когда тайком пробрался в покои Зафиры.

Айя подсела ближе.

– Расскажи мне, что тревожит тебя.

Он позволил тишине тянуться до тех пор, пока больше не сумел сдерживаться.

– Она видела меня.

Насир снова замолчал, не произнёс её имя. Свет и тени струились сквозь деревянные декорированные решётки на окнах, отпечатывая на его коже восьмиконечные звёзды. Когда он моргнул, то увидел её у двери, с припухшими губами, с растрёпанными волосами. Интересно, ей понравилось?.. Что бы там ни произошло…

– Когда Лев приходил за Джаваратом.

– Она сама тебе сказала?

Насир поджал губы:

– Это ведь очевидно, разве нет? Она с трудом могла посмотреть на меня.

А ведь прежде она всегда смотрела на него, даже когда назвала его убийцей. Даже когда он прижал её к колонне там, на Шарре, и припал к её губам.

– Если я хоть что-то понимаю, это должно тебе льстить, laa?

Насир нахмурился, готовый прыгнуть с крыши:

– К чему ты клонишь?

– Почему это тебя расстраивает?

Айя чуть коснулась его плеча, и Насир замер, чувствуя запястьем пульсацию клинка в наруче.

– Потому что… – он вздохнул, усмиряя дыхание. – Потому что она всегда видит во мне чудовище.

А теперь будет видеть в нём Льва.

Айя изучающе посмотрела на него:

– Она не видит тебя таковым. Но она не видит в тебе и юношу, который любит её. Ты – её принц. Недолго осталось до того дня, когда твой отец отпустит бразды правления, и тебе придётся подхватить остатки Аравии и править как султану.

Бремя её слов легло ему на плечи.

– Я мог бы сделать её моей султаншей.

Смех Айи звенел, как музыка ветра.

– Это было бы большой жертвой.

«Это не жертва», – хотел было сказать Насир, но разве не он сам сравнивал дворец с клеткой? Laa, с гробницей. Но всё будет совсем иначе, когда она будет здесь.

– Она может повелевать другими, – возразил принц. Им она повелевала неплохо. – Она бы прожила жизнь в роскоши. Ни в чём не знала бы отказа.

Эти слова казались пустыми, даже для него самого.

– Слова истинной особы царской крови, – проговорила Айя с отстранённой улыбкой. И вдруг что-то привлекло её внимание, и она метнулась куда-то влево. Платок развевался за её спиной. – О! Они возвращаются! Мне нужно переодеться.

Насир сглотнул, когда сафи скрылась в люке. Три путешественника пробирались сквозь толпу на Тропе Султана. Сеиф держал в руке записку, которую Айя оставила для них у себя дома. На лице Кифы играла полуулыбка, как всегда в те моменты, когда она думала о чём-то хоть немного смешном.

А рядом шла она – свет во тьме. Что-то вспыхнуло внутри него – в груди, в горле, сжимая сердце, которое тотчас же забилось сильнее. Её взгляд скользил по дворцу, поднимался, поднимался всё выше. Они встретились глазами, и…

Пустота. Её глаза были окнами, в которых Насир видел потерю.

Глава 36

Зафире хотелось верить, что он ждал именно её, но иллюзии были для мечтателей. Она уже успела подружиться с большим зеркалом в их комнате в Альдерамине и раздражалась на себя за то, что её вообще заботит, как она выглядит. Но вернуться в Крепость Султана означало снова увидеться с Насиром, а когда она увидела Насира, то вспомнила девушку в жёлтом платке.

Когда он спустился с дворцовой стены, мягко спрыгнул, взметнув песок, безумно было полагать, что он пробивался им навстречу, не сводя взгляда с неё. Он был одет так роскошно, как только принц мог себе позволить, с кинжалом с ониксовой рукоятью на поясе, со скимитаром в ножнах на левом бедре. Вооружён, всегда вооружён – и внутри, и снаружи. Безумно было полагать, что он позволит увидеть себя без маски, что в его серых глазах отразятся извинения и они покраснели от бессонницы.

Потому что, когда он говорил, он не смотрел на неё, не обращался к ней напрямую, и всё же казалось, что говорит он именно с ней.

И всё же… Милостивые снега, эта боль в груди. Этот жар в крови.

Ей было безразлично, что она стояла здесь, перед Дворцом Султана, – в месте, которое прежде она знала только по историям Бабы и никогда не ожидала увидеть своими глазами.

Богато украшенные ворота распахнулись вовнутрь, позволяя им войти. Когда Насир проходил, каждый стражник приветствовал его поклоном. Зафира попыталась не обращать внимания на их пристальные взгляды, незначительные и вместе с тем тяжёлые. Путь ко дворцу был выложен камнями, умбровыми и золотистыми, идущими внахлёст, словно чешуя на хвосте мариды. Под пристальным взглядом каменного льва у фонтана в центре Насир рассказал им, как разбил медальон султана.