Избавители звезд - [45]

Ну что ж.

Сеиф шёл первым, бережно прижимая к себе завёрнутое в шёлк сердце, и Зафира невольно задумалась, держал ли он когда-нибудь на руках ребёнка. Она поняла, что это менее вероятно, чем если бы он был смертным. Сафи платили за своё бессмертие меньшими шансами на продолжение рода. Очень у немногих сафи рождались дети – благословение, как учили в школе, иначе Аравия была бы захвачена этими тщеславными созданиями. Зафира раньше не встречала сафи, и у неё не было причин не соглашаться с предвзятой оценкой в текстах, которые она читала.

Но теперь, когда она осознавала, насколько драгоценным было дитя Айи и Беньямина, у неё болело в груди. Перед мысленным взором возникли кошачья улыбка и глаза цвета умбры. Злые слова, брошенные смертной девчонкой перед его смертью. Ведома ли была мёртвым скорбь?

– Ты был с ними тогда? – спросила Зафира Сеифа и натолкнулась на его тяжёлый острый взгляд. – Когда их сын погиб?

Его лицо словно окаменело.

– Я был с ней, когда её мужа не было рядом.

– Не представляю, чтобы Беньямин покинул свою жену, – твёрдо заявила Кифа.

– Эта смерть сломила их обоих, – признался Сеиф, устремив взгляд на горизонт. – У Беньямина были свои привилегии, он мог позволить себе потеряться в работе, тогда как положение Айи всё ещё было шатким после потери волшебства. Это было её источником существования, ведь она была и целительницей, и учителем магии. Потеря сына далась ей очень тяжело, но потеря Беньямина опустошила её. Конечно же, он был с ней. Любил её. Но Айя нуждалась в большем, ведь ничто уже не было по-прежнему.

Стало быть, имелась и другая причина, почему Сеиф злился на погибшего сафи. Это было так непохоже на Беньямина – покинуть свою жену и предпочесть работу, но Зафира воочию убедилась, что смерть может сделать с семьёй. Как смерть рассекает связи, обращает горе в острое оружие.

Она снова вернулась мыслями к тому мигу, когда они покинули Крепость Султана, к девушке в жёлтом платке. Этот образ ожил в сознании Зафиры, когда она шнуровала сапоги. Лана пошла за ней, когда Айя наконец была далеко и не могла услышать.

– Я нужна ей, – сказала Лана.

– Нужна ей? – Зафира никак не могла усмирить свои эмоции. – Целые десятилетия жизни, и теперь ты вдруг нужна ей?

Лана даже не вздрогнула.

– Я напоминаю ей её ребёнка. Она сломлена, Okhti. А мы ведь знаем, каково это, правда? Мы знаем, что такое быть сломленными. Ты и я – мы похожи с ней.

Зафира и Лана были сёстрами. Мир ранил их, калечил, разрывал на части, и всё же они упорно поднимались на ноги. Двигались вперёд. Если Айя нуждалась в Лане, потому что та напоминала ей мёртвого сына, laa, сафи была совсем не такая, как они. Но Зафира была слишком рассержена, чтобы убеждать Лану, слишком расстроена той девушкой в комнате Насира.

– Эй, Охотница! – позвала Кифа.

Зафира моргнула, сбрасывая мысли. Сеиф, идущий впереди, бросил на неё такой же досадливый взгляд, как когда она отдала Льву Джаварат. «Несостоятельная», – читалось в этом взгляде.

Она не стала мешкать, ступила на мост, присоединившись к Кифе.

Мост качнулся под ними. Древесина издала тихое шипение. Девушка остановилась.

Шипение?

Визг?

Кифа отпустила поводья и схватила копьё. Сеиф обнажил две изогнутые косы, а Зафира огляделась вокруг, наложив стрелу на тетиву лука. Смутно она поняла вдруг, что ожидает ещё чего-то – не врага, нет. Звук вытаскиваемого скимитара, когда смертельно безмолвный убийца замирал перед лицом опасности.

– Мариды, – тихо бросил Сеиф.

В воде что-то промелькнуло.

Глава 25

Мощёная дорога была шершавой от песка. Когда они провели лошадей через ворота, дневной зной уже усиливался, окутывая Насира, словно тонкий плащ. Добраться по крышам было бы быстрее, но на этот раз он хотел, чтобы его видели. Его ожидали, и у него не было причин таиться.

«А-а, вижу, ты изображаешь своего любимого брата», – смеялся голос Альтаира в его голове.

Может, так оно и было.

Айя настояла на том, чтобы сопровождать его, а значит, и Лана тоже была с ними. Девочка ехала в седле с сафи. Её глаза распахнулись от удивления, когда Насир вёл их мимо огромных зданий из известняка, мимо зеленоватых бассейнов. Они могли бы сойти за мать и дочь, если не обращать внимания на уши. Их лица были довольно похожи, глаза у обеих – карие, и волосы были почти одного от– тенка.

Лана повернулась к Айе с невинной улыбкой, хотя Насир прекрасно знал, что девочка была другой – он ведь слышал её даамово шипение, когда Зафира не хотела остаться с ним наедине. Но взгляд Айи смягчился, стал отстранённым, и Насир вспомнил: у них с Беньямином когда-то был ребёнок. Вот что видела Айя, когда смотрела на Лану, юную и почтительную.

Утро было тихим, пока они не достигли Тропы Султана – широкой вымощенной дороги, где не было никаких препятствий для взора, откуда открывался вид на дворец, мерцающий от зноя. По обеим сторонам дороги росли ряды финиковых пальм, словно часовые. Листья колыхались на лёгком раннем ветру, подчёркивая красоту дворца.

Насир прошёл мимо завсегдатаев рынка и стражников. Слуги торговались за каждую горстку еды, которую клали в свои корзины. Мужчины проезжали верхом, но больше было пеших. Некоторые вели под уздцы верблюдов. Кто-то из торговцев тащил тележки, тогда как другие несли товары прямо на плечах, поднимая пыль шарканьем сан– далий.