Из жизни попаданцев - [32]

— Северус…

— Да, Лили? — а сам смотрит на мои губы.

Убью гада. А гад сияет, как рождественская елка. И что мне с ним делать?

Ближе к празднику Дамболдор разродился большой статьей для «Ежедневного пророка». Собственно под такой праздник всегда было принято вспоминать про семейные ценности. Странно было, что про такие вещи вдруг вспомнил одинокий старик. Хотя, он же был директором школы. Но тон статьи мне откровенно не понравился. Было там что-то этакое. Слишком уж он упирал на роль матери в воспитании детей. А Темный Лорд у нас оказался сиротой. Вырос в приюте. Что тут скажешь, бедняга. А Дамблдор все разливается, что если бы у бедняжки была любящая мать, то он вполне мог вырасти приличным молодым человеком. Можно подумать, у преступников не бывает любящих матерей. И чего он только про матерей? Отцы уже не котируются? А вот это уже интересно… Но недостойная мать вполне может вырастить из невинного ребенка настоящего монстра. Дальше про расколотую душу, про то, как многолико зло. Как легко можно впустить его в свою расколотую душу, где оно совьет себе гнездо. В общем, не узнать меня было невозможно.

Фрэнк сказал, что директор еще несколько раз навещал их с Алисой и заводил речь о пророчестве. Кончилось все тем, что старшая миссис Лонгботтом выставила назойливого визитера за дверь, пригрозив судебным преследованием. Ясно, решил вернуться к нам с Гарри. Интересно, других детей, рожденных на исходе июля, нет вообще? Или у них у всех такие же родители, как у Невилла?

Я, несмотря на всю свою славу, очень уязвим. У меня нет влиятельной родни, корней в магическом мире. Меня легко объявить не совсем адекватной, взять под опеку. Ему нужен Гарри. Все дело в этом пророчестве. Монстра должен убить ребенок. Бред.

— Северус, — оттащил я в сторону своего кавалера, — извини, что задаю тебе этот вопрос. Твоя метка…

— Метка? — переспросил Северус. — Знаешь, странно, что ты спросила. Меня директор тоже на днях спрашивал. Она бледнеет.

— Бледнеет? — переспросил я.

Северус закатал рукав. На бледной коже предплечья четко выделялся серый рисунок. Череп, изо рта которого выползала змея.

— Она черная была, — ответил Северус, — а сейчас все бледнее и бледнее.

— А ты что-нибудь чувствуешь? — поинтересовался я.

— Ничего, — ответил он, — она при вызове очень болит, как резкий ожог.

— При вызове? — уточнил я.

— Ну, если Лорд нас собирал, — Северусу явно не очень хотелось говорить на эту тему, — то сперва было больно. И боль усиливалась. Нужно было аппарировать к Лорду. Метка, она как порт-ключ — выносила нас прямо к месту сбора.

Я покивал с умной мордой.

— А директор чего хотел? — спрашиваю.

— Он считает, что если бы Лорд умер окончательно, — сказал Северус, — то и метки бы исчезли.

— То есть, получается, что Лорд умирает? — спросил я.

Северус пожал плечами.

Совсем непонятно. Ну помирает и помирает. Чем быстрее помрет, тем лучше. Воздух чище. Хотя, тогда получается, что и пророчество липовое, а припер его в Отдел Тайн явно Дамблдор, и что с этим Лордом, точнее с его духом, какая-то очередная афера. И для этой аферы нужен Гарри. Интересно, зачем?

Надо что-то делать, но я расслабился и решил дождаться следующего хода своего противника. В конце концов, приближалось Рождество.

Предыдущее я отмечал с друзьями. Мы тогда были во Франции, недалеко от Мальмеди. Кто-то из парней раздобыл небольшую елочку, ее закрепили в щели на табуретке и украсили цветными проводами и гильзами. И у нас было вино, которое нам подарил местный кюре.

В этот раз все было по-другому. Сириус притащил великолепную пушистую елку, которую мы и установили в гостиной. У Поттеров были елочные игрушки. А еще мне прислали яркие гирлянды, хлопушки и петарды из одного магазинчика. Так что елка вышла просто замечательной. Пришедший в гости Северус критически осмотрел ее и наколдовал снег, который выглядел совсем как настоящий. Мне осталось только прикрепить к входным дверям небольшой веночек и зажечь свечи. Тилли священнодействовала на кухне, по дому плыли упоительные запахи. У нас был запланирован гусь с яблоками и традиционный английский пудинг. Я плюнул на конспирацию и сварил глинтвейн по старинному рецепту, который хранился у нас в семье с незапамятных времен.

Праздник мы встречали втроем. Сириус быстро набрался, вспоминая Джеймса, и заснул на диване. Тилли уложила Гарри. А мы с Северусом сидели у камина, пили глинтвейн и молчали. Это было очень уютное молчание.

В окно постучали. Хуберт вернулся с охоты и принес мышь.

— Ты решил угостить меня дохлой мышкой? — спросил я.

Ко мне подошел Северус.

— Просто заботится о тебе, — тихо сказал он, отбирая у меня трупик.

Я медленно обернулся. Северус стоял так близко.

— А вы стоите под омелой, — послышался голос Сириуса, — вот и целуйтесь теперь.

Я повернулась к нему, но он уже снова спал, громко похрапывая.

— Мы под омелой, Лили, — повторил Северус, отбрасывая дохлую мышь и привлекая меня к себе.

Я поднял голову. Действительно. Но я точно знаю, что ничего такого тут не было. Кто-то наколдовал? Ясно, кто…

— Северус, я… это плохая идея…

Он нежно-нежно прикоснулся своими губами к моим.