Из собрания детективов «Радуги». Том 1. - [3]

— Что с тобой стряслось, дружище? — поинтересовался тот, заметив перетянутую ремнем руку Джаспера, и тому пришлось объяснять все сначала.

— Будем здоровы! — сказал Дэйв, залпом выпил и, шумно выдохнув воздух, поставил стакан на полированную стойку. — Жаль, что у дока Морли запой, — посетовал он. — Ну, как там Эзра и Кимберли?

— В порядке, — ответил Сайлас. — Погнали скот в Уиндем. На неделю с выходом задержались.

— Хороши бычки?

— Ничего. Четыреста голов, как обычно. Констебль в поселке?

— Уехал. Где-то там патрулирует, — осклабился Дэйв.

— Оно и лучше, — буркнул Рамсей. — Когда все в поселке болтаются, тут не продохнуть.

Сайлас нахмурился, и Рамсей торопливо повернулся к своим бутылкам. Длинные седые усы старшего Брина угрожающе шевельнулись. Он опустил голову и резким движением поддернул брюки. Его мощный живот был перетянут ремнем, на котором висели мешочки со спичками и жевательным табаком, складной нож и пустая револьверная кобура — на Северо-Западе запрещено появляться в поселках при оружии.

— Каков разбойник?! — восхищенно крякнул Гунн. — Дружок мой Пэдди, царство ему небесное, здоровяк не хуже Сайласа был. В драке — зверь! Взять хоть тот раз, когда они с Сайласом целую неделю бились. Как сейчас помню: сцепились они во вторник вечером здесь, в баре, потом по всему поселку друг дружку гоняли и закончили здесь же, в баре, в понедельник утром. А мы с Эзрой Брином жратву и выпивку им таскали, чтоб у ребят силы не иссякли.

— А полицейский где был в это время? — полюбопытствовал Бони. В его ясных голубых глазах прыгали смешинки.

— Фараон-то? Гартсайд его звали. В участке у себя сидел и не рыпался. Сами посудите, что он мог в одиночку сделать с двумя бешеными ирландцами? Однажды только переполошился, когда Сайлас с Пэдди к нему в участок ввалились и, похоже, собрались там дело продолжить. Мы с Эзрой насилу их увели.

— И кто же победил?

— А никто. В понедельник утром глянул Сайлас на Пэдди и давай хохотать. У Пэдди руки и опустились. Ну и рожи у них были — пара отбивных, да и только.

В бар вошли еще двое мужчин, и Гунн прервал рассказ, чтобы поздороваться с ними. Прибывшие крикнули что-то Бринам, и Джаспер рявкнул бармену, чтобы тот поворачивался. На стойке между братьями успела вырасти горка фунтовых бумажек. Голоса стали громче, и Рамсей уже не лил пиво в стаканы, а просто ставил бутылки на стойку. Худосочный почтмейстер сжимал в левой руке бутылку рома, а правая не расставалась со стаканом. Гостеприимный Гунн спешил подлить Бони пива, едва тот делал очередной глоток. Люди подходили, и Бони стал пить помедленнее.

Потом Сайлас вдруг заорал, чтобы принесли стул, что бар, где не на что присесть, — не бар, а черт знает что и приличным людям в нем делать нечего. Гунна тут же послали на веранду за стулом, который, переходя из рук в руки, не без труда проделал путь сквозь неимоверную толчею от входной двери до того места, где стоял Джаспер. Сайлас пододвинул стул брату, и тот осторожно сел, страдальчески скривившись от боли. Просто не верилось, чтобы Брин мог так сдать.

Сайлас подал ему стакан, и Джаспер поднял его высоко над головой, крикнув обычное «Будем здоровы, ребята!». Компания дружно рявкнула в ответ. Бони пододвинулся ближе к Джасперу. Тед Рамсей опустился на ящик с пивом и задремал. Кто-то запел, и все разом подхватили разухабистую песенку о похождениях одной темноволосой красотки. Потом стали кричать, чтобы Гунн подменил Рамсея.

Гунн взобрался на стойку, проворно скользнул по мокрой гладкой поверхности на другую сторону и принялся подавать вместо Рамсея. Работа была проста: вытаскивать бутылки из соломенных оплеток, ставить на стойку и время от времени смахивать в ящик кассы банкноты, которые швырял Сайлас. Сдачи Гунн не давал.

Обычные люди давно бы попадали замертво, а для этих веселье только начиналось. В воздухе сизыми облаками висел табачный дым. От нескончаемого гвалта у Бони заболели уши.

На середине очередной песни Сайлас взглянул на брата и осекся. Он быстро наклонился к Джасперу, провел ладонью по его густой черной бороде, затем резко выпрямился и повернулся лицом к остальным. В маленьких светлых глазках на мгновение сверкнула ярость, рот перекосило в свирепом оскале. Но гримаса ненависти тотчас исчезла, и Сайлас потребовал еще виски, проклиная Гунна за медлительность.

На секунду чья-то спина заслонила Бринов от Бони, и когда он увидел их снова, Сайлас опять склонился над Джаспером. В руках его мелькнуло что-то похожее на темно-зеленую бечевку. Никто не смотрел в сторону Сайласа, лишь Бони наблюдал за ним краем глаза. Выкатив рачьи глаза, почтмейстер дергал его за рукав, умоляя Бони плеснуть себе в пиво чуть-чуть рому из его бутылки. Волосатый верзила с квадратными плечами попытался взгромоздиться на стойку, но его стащил вниз другой — такой же плечистый и волосатый.

— Давай, Джаспер, давай! — заорал Сайлас, стоявший теперь спиной к стойке. — Давай, старина, покажи, как Брины гуляют! Ну что, закажешь еще?

Джаспер сидел, слегка наклонив голову вперед. Сайлас незаметно двинул правой ногой, и голова послушно кивнула.