Из собрания детективов «Радуги». Том 1. - [2]

Дремотную тишину поселка раскололо громыхание тяжелого грузовика по ухабистой дороге. Куры испуганно бросились под перечные деревья. Две собаки, яростно лая, бежали вровень с машиной, но кинулись в сторону, как только та затормозила у входа в гостиницу. Веранду окутало облако пыли, а когда оно рассеялось, Бони увидел спину огромного мужчины, вылезавшего из кабины грузовика. Оказавшись на земле, он повернулся, поддергивая брюки, и Бони увидел его лицо — угрюмое, с тяжелой квадратной челюстью и грубыми чертами. Его седые волосы лежали густой спутанной копной, а вислые усы были столь же воинственны, как у старика Гунна.

Верзила продолжал стоять возле грузовика, пока из кабины осторожно выбирался его спутник. Он был немного ниже ростом, но так же крепок и широк в плечах. Седина едва тронула его черные волосы и такую же черную квадратную бороду. Он коротко кивнул, когда первый что-то ему сказал, и поднялся на веранду, с некоторым усилием преодолев три деревянные ступеньки. Лицо его было очень бледно — неестественно бледно для человека, живущего у самого тропика Козерога, — глаза лихорадочно блестели.

— Привет, Гунн! — бросил он.

— Привет, Джаспер! — откликнулся Гунн. — Привет, Сайлас! Как дела?

— Ничего, — ответил чернобородый. — Пойдем опрокинем по маленькой.

Джаспер и Сайлас Брины вошли в гостиницу.

— Когда угощают Брины, отказываться нельзя, — сказал Гунн. — Пойдемте, спорить бесполезно.

— Я вообще не любитель спорить, — признался Бони, вставая. — И много здесь таких, как эти Брины?

— Хоть отбавляй! — произнес Гунн не без гордости. — Вы еще третьего Брина не видели, Эзру. Он хоть и моложе, а покруче этих будет. С норовом парень, скажу я вам, с норовом.

Гунн направился в бар, Бони двинулся следом.

Облокотившись на стойку, Брины разговаривали с барменом Тедом Рамсеем, грузным, дрябловатым мужчиной с апоплексическим румянцем на одутловатом лице. Свет подвешенной к дощатому потолку масляной лампы теснил последние отблески заходящего солнца. За стойкой бара, на полках, пестрели яркими этикетками бутылки со спиртным, а на полу стояли ящики с пивом — пиво в бочках из Перта в такую даль не возили.

— Чем будем травиться? — спросил бармен, обращаясь к Бринам.

— Только не твоим пойлом, Тед, — пробасил Сайлас Брин. — Давай самое лучшее виски, какое у тебя есть. Мы ведь твои главные клиенты, разве не так? Пивную эту раз двести уже со всеми потрохами купили.

— Четыреста, — поправил Рамсей. — Только на моей памяти вы ее раз сто купили, значит, всего четыреста.

Он поставил на стойку бутылку виски, стаканы и потянулся за кувшином с водой, когда старший Брин гаркнул так, что задрожали стены:

— Что будете пить, мистер?

— Мне пиво, пожалуйста, — отозвался Бони.

— Мне тоже, — пискнул Гунн. — Что-то неважный у тебя вид, Джаспер, — добавил он. — Ты, часом, не болен?

— Да нет, ушибся малость, и все. С лошади упал, чтоб ее… Ерунда. Твое здоровье!

Брины, казалось, заполнили собой половину маленького бара. Рядом с ними Бони выглядел ребенком, а Гунн — и вовсе былинкой. Настоящие богатыри были эти Брины. От них веяло силой — необузданной, способной сокрушить все на своем пути. Стаканы из толстого стекла в их дочерна загорелых волосатых ручищах были словно хрусталь в огромных лапах горилл.

Джаспер стоял рядом с братом, тяжело навалившись на стойку и не меняя позы. Сайлас держался прямо. Время от времени он с беспокойством поглядывал на брата, затем лицо его снова принимало непроницаемое выражение. Правая рука Джаспера была притянута к туловищу кожаным ремнем.

— С лошади упал, — пробормотал себе под нос Гунн. — А вид такой, будто она на него упала.

— Доктор в поселке? — спросил Сайлас у бармена.

— Да, но сегодня толку от него мало. Так надрался, что и до завтрашнего утра не проспится. Что, худо тебе, Джаспер?

— Пустяки. Руку вывихнул да пару синяков набил. Кости вроде целы.

— Если док Морли к утру не будет как стеклышко, я ему не завидую, — недобро проговорил Сайлас, снова излишне повысив голос. — У меня прямо-таки руки чешутся хмель из его башки вышибить. Как ты себя чувствуешь, Джаспер, мой мальчик?

— Порядок, старина, за меня не беспокойся, — продолжал храбриться Джаспер. — Эй, Тед, наливай!

Бони положил на стойку фунтовую бумажку, намереваясь угостить всю компанию, но Гунн поспешно накрыл ее ладонью и потихоньку вернул Бони, шепнув ему на ухо:

— Забыл вас предупредить: когда приходят Брины, остальным заказывать не полагается. Пока они здесь, кабак ихний.

— Что стоишь, Тед? Наливай! — прогремел Сайлас. — Ребята от жажды умирают, а ты ворон ловишь.

В бар вошел новый посетитель. У него был длинный красный нос, неопределенного цвета волосы редкими прядями прикрывали обширную плешь. Судя по одежде, он был не из фермеров.

— Видел, как ты сюда вошел, Сайлас, — сказал он и откашлялся. — Привет, Джаспер. Письма и посылки я вам в кабину положил, под сиденье. Распишитесь.

Скосив глаза на почтовую книгу, Сайлас старательно вывел свою подпись. Почтмейстер стоял рядом, точно призрак смерти, явившийся на пир.

— Чем тебя угостить, Дэйв? — спросил Джаспер, и почтмейстер заказал рому.