Из серого - [143]

Шрифт
Интервал

Мы к бессмертью придём, победив в себе демона – страх,
Чтобы Богом мог стать Человек, на планете живущий,
Создавая свой рай на земле или в дальних мирах.
3.10
Мы весь остров кругом обошли раз уж пять или шесть,
Мои ноги болят, я, массируя, их расслабляю.
– Может, хочешь, Пируз, ты яиц моих снова поесть?
Да они и не против, сама даже их потребляю!
От еды отказавшись, слегка покачав головой,
Предаюсь размышлениям грустным и вслух рассуждаю: —
Говоря об убийстве, я вижу вопрос ключевой:
Что насилие умных людей совершать побуждает?
И программа защиты специально кодирует мозг,
Чтобы люди друг друга всё время стремились калечить,
Избегая чужих посягательств и скрытых угроз,
Чтоб свою безопасность, еду или секс обеспечить.
Современным агрессорам хватит коварства вполне,
Чтоб заботой о мире внимание наше ослабить,
Защищаются, вроде, а сами готовы к войне,
Чтобы тех, кто слабее, – убить, и побольше награбить.
И страницы истории горьких уроков полны,
Понаписано книг о войне до того уже много,
Что их стопкою выставить можно до самой луны!
3.11
Задаёт Туатара вопрос, только я замечаю,
Её лапы слабеют, усталость даёт себя знать…
– Нет надежды у нас? И слова твои все означают,
Что планета должна обречённо погибели ждать?
Я беру Туатару на руки, сажаю на плечи
(Плод фантазий моих – значит, будет нетрудно нести),
Поразмыслю немного и ей на вопросы отвечу,
Продолжая неспешно по кромке песчаной идти.
– Хорошо, что фиксировать в генах судьбу невозможно,
Даже пчёлы меняют привычки в угоду среде,
Человеческим генам заставить, тем паче, несложно
Развиваться наш мозг, изменяясь всегда и везде.
Воспитание, опыт, различия в образе жизни —
Всё что нам пережить и запомнить однажды пришлось,
Повлияет на общий наш рок, я лишён пессимизма,
И надеюсь – по-русски почти – на большое «авось».
Обретённые знания, навыки – просто бесценны,
Чтобы это богатство на ветер, как пыль, не пустить,
Породить человечество может достойную смену,
Поколение новое в мудрость свою посвятить.
3.12
И подруга трёхглазая, вниз головою свисая,
Извернулась наверх и вопрос изменила чуть-чуть:
– Есть надежда у нас, полагаю? – В ответ я, кивая,
Говорю: – Есть надежда! – И мы продолжаем свой путь.
3.13
Мы ещё пять кругов обошли и вернулись в начало,
И, усталые, валимся с ног на прибрежный песок.
– Пусть у всех есть надежда, – подруга вздыхает печально, —
Но один человек так проблем избежать и не смог…
– Не меня ли имеешь в виду? – вопрошаю со смехом,
Свой словарь, как подушку, под голову расположив, —
Нет проблем у меня, даже если бы в Перт я приехал,
Там, скучая, в комфортном блаженстве и дальше бы жил.
Никогда б не увидел того, что увидеть хотел я,
Никогда не узнал бы того, что стремился узнать,
Точно так же, как здесь, там нашли б моё бренное тело —
Смерть везде одинакова, где б ни пришлось умирать.
И от собственных слов мне становится грустно и горько…
Эту горечь глотая, рептилию робко спросил:
– С Третьим Глазом твоим ты становишься более зоркой?
– Я смотрю, что тебе любопытство добавило сил!
3.14
– Ты так долго живёшь, уже столько всего повидала…
Третий Глаз – чудный дар. Ты ясней его роль опиши…
– Как ответить тебе, чтобы от любопытства-вандала
Уберечь все секреты загадочной женской души?
За последние сотни веков улыбаясь впервые,
Туатара пытается выдать мне чёткий ответ:
– Третий Глаз обретя, ощущаю сильнее, чем вы, я
Излучаемый каждым предметом невидимый свет.
И затем, сделав паузу, словно актёр Хэмфри Богарт,
Моя спутница с плеч моих слезла и прыгает вниз:
– Не считаешь ли ты меня, друг мой, настолько убогой,
Чтоб не знать, отчего ты со мной в этом мире завис?
Взад-вперёд проходя и хвостом очень нервно виляя,
Продолжает рептилия: – Даже не думай, Пируз,
Здесь со мною остаться надолго, тебя умоляю!
А не то с выживанием может случиться конфуз.
Счёт кокосам на пальме и яйцам моим – ограничен.
Друг для друга мы можем стать пищею, как ни крути…
Но, поскольку ты мне, прямо скажем, вполне симпатичен,
Есть одно лишь решение: ты просто должен уйти.
3.15
– Ты, конечно, права. Перевесит опять коромысло
Стороною обычных животных инстинктов твоих,
А, увы, не моими идеями здравого смысла…
Даже если бы выбор еды нас оставил в живых,
От взаимных вопросов мы точно лишились бы жизни.
Но куда же деваться? Под силою тяжести мне
В небеса не упасть. А словарь в океане капризном
Отсыреет, утонет, и с ним окажусь я на дне…
3.16
И в раздумьях чешуйчатый лоб лапой трёт Туатара.
А потом сообщает: – Пируз, тебе лодка нужна!
И помощник – на вёсла. На лодке с помощником в паре
Вновь домой возвратиться – задача не так уж сложна!
3.17
Обрушилась на берег мощью всей
Волна, как будто пожеланьям вторя.
Я вижу лодку! В ней – Хэмингуэй,
С ним мальчик (и в руках – «Старик и море»).
Кричит мне папа Хэм: «Пируз, пора!
Ещё мне нужно написать немало,
Вина и женщин хватит до утра,
А если нет, мы всё начнём сначала!»
3.18
Папа Хэм развернул свою лодку навстречу волнам,
И призывно мне машет рукой паренёк кареглазый,
Туатара охапку яиц приготовила нам,
Я в ответ свой любимый словарь ей оставить обязан.
Я бегу, оставляя следы на холодном песке,
И кричу: «Подожди, папа Хэм! Папа Хэм, подожди же!»
С замиранием сердца рванувшись в последнем прыжке,

Рекомендуем почитать
Покидая страну 404

Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.


Любовь без размера

История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.


Пёсья матерь

Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.


Год Иова

Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.


Пробуждение

Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.


Дневники памяти

В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.