Из серого - [142]

Шрифт
Интервал

Все вещи. Развиваются они…
Меня перебивает Туатара:
– Перерождаются они, как ночи – в дни?
Как деток черепашьих прячет море,
Со временем из этих озорниц
Большие вырастут, своим инстинктам вторя,
Но с животами, полными яиц.
И в каждом – снова – черепаший отпрыск!
Я снова продолжаю говорить:
– В материи инертной ставя оттиск,
Способна эволюция творить
Поистине чудесные процессы!
Живые клетки меж собой объединяя,
Она пророчит жизни – путь прогресса,
Обычный мозг сознаньем наделяя.
Как эволюцию назад перелистать,
Чтоб воскресить исчезнувшие виды?
Как в будущем немедленно предстать,
Чтоб нового почувствовать флюиды?
О, наша слепота! Порочный круг…
И в прошлом каждый слеп, как и в грядущем.
И с временем к тому же близорук
Любой из нас, сейчас и здесь живущий.
Ведь наша жизнь – один короткий миг —
Как пальцами щелчок! Успеть едва ли
Избавиться от прошлого интриг,
Грядущего таинственной вуали.
Как будто я – дрозóфила без крыл,
Лишённая, увы, свободы воли…
И кто моё сознание открыл,
В существование добавив столько боли?
В познании – научных инструментов
Лишимся мы, я думаю, в итоге,
Отбросим суеверий рудименты,
Забудем, как языческого бога.
Ведь отказались мы от лошади с коляской
Для путешествий, в поисках комфорта!
И к нынешней реальности в привязке
Найдём мы средства, но иного сорта.
Изменим восприятие во многом,
За гранью разума, и времени на стыке,
Мы, поклоняясь нынешнему богу,
Увидим, как реальность многолика.
3.6
Мы снова обошли весь остров в паре. —
Хоть нет воображенья у рептилий
(Беседу продолжает Туатара
В её любимом ироничном стиле),
Я чувством страха мучаюсь порою.
А Человек Разумный этим грешен?
– Да, мы боимся тоже, я не скрою,
И даже вирус, с чистой кровью смешан,
Боится и, за жизнь свою сражаясь,
Во всё живое хищно проникает…
И страх, как энтропия, развиваясь,
Предметы своей властью облекает.
У всех рептилий страхи идентичны.
Почти всего должны бояться люди,
Внушаем мы друг другу страх обычно,
И он, поверь, других сильнее будет.
И человеческие страхи существуют
Для выживания, ты думаешь? Едва ли…
Сознанье их рождает зачастую
На почве наших нравов и морали.
Боимся мы сомнений, как вампира,
Боимся – от рождения до тризны —
Попасть в капкан искусственного мира И так и не найти в нём смысл жизни.
3.7
– Ты же личность, Пируз!
Так скажи, одержим ли ты страхом? —
Туатара спросила. Пока же ответы искал,
Я отчаянно прыгая, понял: от каждого взмаха
Набивается в туфли всё больше морского песка…
Говорю: – Одержим! Только страхи мои не о личном.
Я боюсь засорения жизни – не только своей.
Ведь в мозгах человека сознание ложным обличьем
Извращает мораль, что не делает разум трезвей.
Я боюсь, техносфера, используя «био» и «нано»
С информатикой вкупе, коверкая Истины суть,
Нанесёт коллективному разуму страшные раны,
Указав человечеству вовсе не правильный путь.
Я боюсь, что оружие смерти – у алчущих власти,
Наша численность множится, жадность, как вирус, в крови, —
Я боюсь, Мать Природа не выживет с нами, к несчастью,
Что наш бешеный разум небрежно её отравил.
Жизнь из жизни пытаемся взять, жаждя новых сокровищ,
Бытию навязали с Сознанием дьявольский бой,
Я боюсь, скоро мы превратимся в безмозглых чудовищ,
И однажды, убив всё вокруг, мы покончим с собой.
3.8
– Что плохого в убийстве, Пируз? И я так поступаю
Зачастую. Ведь голод – не тётка, мне б справиться с ним…
Я глаза опустил и заметил: теперь наступаю
На следы Туатары. Она же – идёт по моим.
– Под убийством имею в виду я немного другое, —
Отвечаю подруге. – Конечно, нам всем нужно есть!
Но моральные нормы впитало сознанье людское,
Эволюцией создана эта гремучая смесь.
Тем не менее люди всегда убивали друг друга,
Меньших братьев – животных и всё на планете Земля…
И, похоже, не вырваться нам из порочного круга,
Люди жаждой гонимы и вряд ли её утолят.
И выходит, что этика, как и мораль, и законы, —
Это мёртвые буквы на мёртвых страницах из книг,
Совершенствуя жизнь, мажем грязью свои же иконы,
Суррогатами силясь себя одурманить на миг.
Поразительно ловко и без колебаний излишних
Опорочить готовы соседей в смертельных грехах,
В демонической страсти легко обвинить своих ближних,
В намерéниях их культивируя собственный страх.
3.9
Таким образом, чтобы всегда процветать в этой жизни,
Чтобы тайны постичь, на вопросы ответы найти,
Человечеству дóлжно подняться над эгоцентризмом,
ПайяРах – наша цель, и другого не будет пути.
Над центризмом с приставками «нацио-», «догма-» и «этно-»
Мы к бессмертью поднимемся, мы дорастём до него,
Это я представляю и очень надеюсь на это,
Если искренне верить, то можно добиться всего.
Синдикат человеческий будет успешно трудиться,
По законам всеобщей любви коллективно творя,
И тогда сверхсознания дар в Человеке родится,
Любопытство уняв. Новой эры займётся заря!
Бытиё наконец-то познает себя, как хотело…
Языком математики лучше я выражу суть:
Бесконечно мы к этому будем стремиться пределу,
Только к Истине вряд ли мы сможем вплотную прильнуть.
– Так бессмертие, значит, является жизненным кредо
Для тебя? И какой ты потомкам оставишь совет? —
Задавая вопрос, Туатара вступает в беседу.
– Да, в людском предприятии это – успеха секрет,
Чтобы выжить ему, быть всеведущим и всемогущим.

Рекомендуем почитать
Покидая страну 404

Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.


Любовь без размера

История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.


Пёсья матерь

Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.


Год Иова

Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.


Пробуждение

Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.


Дневники памяти

В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.