Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 1 - [16]

Как ни трудно, он продолжает работать и учиться на вечернем отделении Уральского политехнического института и полон решимости закончить его. Уверена, что настойчивости у него для этого хватит. Так же, как я, Коля умеет сосредотачивать своё внимание на каком-то одном предмете или вопросе. Начатое дело доводит с упорством до конца. Задумал — сделал.

Но у сына, так же, как у меня, нет в характере достаточной мягкости, чуткости и такта. И это отрицательно порой сказывается на взаимоотношениях с женой. Коля по-прежнему любит Свету и верен ей.

— Другие зайдут в магазин и, пока не наговорятся с девушками-продавщицами, не подойдут к своей жене, а наш Коля только заходит, посмотрел, где я, и прямиком ко мне, — рассказывает о нём Света.

Однако мягкость и чуткость в нём были бы совсем не лишними.

Не нравится мне в нём широко распространённое и воспринятое им мнение о роли матери, о её месте в жизни. Ему и в голову не приходит, что мать — это, прежде всего человек, круг интересов которого далеко не ограничивается только своими детьми, что он может быть гораздо шире, что у неё могут быть какие-то свои потребности, желания. Для него мать — человек, который обязан до конца дней своих служить своим детям. Он, я уверена, ни когда не позволит себе присвоить незаконно труд другого человека, а вот использовать труд матери для себя — в этом он ни чего особенного не видит, хотя попыток к этому и не делал. Да я и не позволю никогда себе стать, служанкой своих детей, сделав их господами над собой.

— Ну, какие могут быть у тебя интересы, кроме интересов своих детей, — как-то заявил он мне.

— Ишь ты, как рассуждаешь! — Возмутилась я. — Что же, выходит мне сейчас только и делать, что вам помогать? Нет уж, извини, сынок. Тебе дано всё необходимое, чтобы самому справляться со всеми жизненными потребностями и без моей помощи. Я вот вожусь с твоей дочерью, пока свободна и могу. Но ведь у меня может появиться и своё дело, и тогда ты, будь добр, сам добивайся места для своей дочери в яслях. И не только для себя, но попутно и для других. Вот это будет дело!

Коля замолчал, обдумывая мои слова. Не знаю, согласился он со мной или нет, но подобных заявлений о предназначении матери он больше не делал.

Родился в семье человек. Растёт. Как губка, впитывает он в себя мировоззрение своих родителей, наследуя его. Под воздействием окружающих, особенно в самостоятельной жизни, оно может измениться, кое-что будет в нём отвергаться, но основой его будет то, что вынесено из семьи.

Вторая пара

В конце марта 1974 года мы получили от Серёжи письмо. В нём он, между прочим, писал:

«Да, мама, я, наверное, летом женюсь, пока не развратился окончательно. Она ходит со мной на одном пароходе, старше меня на полгода, была замужем, и у неё есть сын, ему три года. Замуж вышла, когда ей было восемнадцать лет. Но, по-моему, это не главное. Я люблю её. До сих пор смотрел на женщин, как на некое увлечение, а вот встретил её, и всё переменилось. Если её не будет со мной, я боюсь потерять себя, как человека».

Письмо Пётр принес мне в больницу, где я лежала с приступом печени.

— На-ка прочитай. Что ты скажешь на это? Я до сих пор не могу успокоиться. Так и руки трясутся, — взволновано сказал он, подавая послание от Сергея.

Я с интересом взяла письмо.

Сообщение о намерении жениться совсем не произвело на меня особого впечатления. Наоборот, я даже порадовалась за сына, что встретил человека, которого полюбил. И, должно быть, по-настоящему, судя по письму. Я давно, с тех пор, как сын демобилизовался и ушёл работать во флот, хотела, чтобы он женился, потому, что хорошо представляла себе матросскую жизнь и взаимоотношение большинства матросов с женским полом. Представляла и боялась, что сын усвоит лёгкое отношение к женщинам, перестанет видеть в них человека, достойного уважения.

В школе у Сергея было много друзей, в том числе и девушек. Общительный и мягкий по характеру он легко сходился с товарищами.

Помню в его приезд в отпуск из армии, он как-то сообщил мне:

— С какой я девушкой познакомился, мама! Вот ты увидишь, и она тебе сразу понравиться.

— Ну что, же познакомь меня с ней, — улыбнулась я. — Может и правду понравится.

— Понравится, мама обязательно понравится, — убёжденно заверил он меня.

Он действительно привёл свою девушку к нам. Это была одна из молодых работниц завода.

Дружба их не оказалась прочной.

Сейчас, прочитав письмо, я подивилась тому, что и Сергей разделял мои опасения, порадовалась за сына, за то, что не воспринял от товарищей, окружавших его, грязное отношение к женщине, что сохранил чистоту своего чувства.

— Что же, пусть женится. Чего тут страшного? — успокоила я Петра. — Тем более на женщине, которую, видимо, действительно любит. Да и время: ему ведь уже двадцать два года.

Кто она, это женщина? Как попала на корабль? Кто её родные? Почему разошлась с первым мужем? — об этом Серёжа ничего не писал.

И хотя я совсем не знала подруги Сергея, не знала её отношение к нему, написала:

«Я рада за тебя, что ты встретил человека, которого полюбил, и ничего не буду иметь против, если женишься. Только не торопись, проверь сначала, настоящая ли тут любовь».