Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - [284]
Между тем 10 декабря в 11 часов вечера английский и французский послы были уполномочены сделать Муссолини следующее сообщение («Донесения французского посла», № 2459-2463). Накануне заседания в Женеве, намеченного на 12 декабря, английское и французское правительства, следуя призыву продолжать усилия по примирению, обменялись в Париже мнениями с целью выявить основу соглашения, которое могло бы быть выработано под руководством Комитета пяти. Приемлема ли эта основа для Муссолини? Обращаясь от своего имени, Пьер Лаваль настойчиво призывал главу итальянского правительства «умерить свои требования и не брать на себя в результате своего отказа ответственность за продолжение и углубление кризиса, во время которого Франция не смогла бы проявить свое дружественное отношение» («Донесения французского! посла в Риме», № 2456-2458).
В дополнительной телеграмме (№ 2471) уточнялось, что предоставляемым Эфиопии выходом к морю мог бы быть порт Ассаб; в случае возражений Соединенное Королевство и Франция по-прежнему будут готовы содействовать разрешению этого вопроса.
В тот же день английскому и французскому дипломатическим представителям в Аддис-Абебе было поручено проинформировать императора Эфиопии и просить его согласия («Донесения французского посланника в Аддис-Абебе», № 450, 451, 452).
Нескромность печати вызвала сильное возбуждение общественного мнения. Уже 10 декабря Комитет бдительности интеллигентов-антифашистов (Риве, Ален, Ланжевен) просил меня выступить против «чудовищного принципа вознаграждения агрессора» и защитить Устав Лиги наций. Из Нью-Йорка я получил телеграмму следующего содержания: «Тысячи читателей ваших последних статей в американских газетах с тревогой взывают к вам – спасите Лигу наций от морального разгрома. Шотуелл». Мнения членов английского кабинета, вновь собравшегося на заседание, по всей видимости, разделились. Иден и Болдуин выступили в палате с очень путаными объяснениями. Развязка была совершенно неожиданной: Англия изменила свою позицию. Идену стоило большого труда объяснить, как, действуя подобным образом, она сохраняет верность Лиге наций.
Завтрак в английском посольстве. Я высказал без обиняков свое неодобрение английскому послу, сэру Роберту Ванситарту. В качестве причины или оправдания сэр Роберт сослался на страх перед всеобщей войной, который испытывала его страна, и на плохие условия, в которых она оказалась бы в случае войны. Союзники, например югославы, еще не готовы, сказал он мне. Я же видел другие причины: трудности с материальной частью и с кадрами в английском флоте, осложнения в Египте и на Дальнем Востоке, быть может, влиятельное вмешательство извне. На заседании бюро партии 11-го вечером и на совещании левых партий утром в четверг, 12-го, я столкнулся с всеобщим негодованием, которое испытывал сам. 12-го состоялся завтрак у Жюстена Годара, на котором присутствовал албанский посланник, который был возмущен франко-английской капитуляцией.
Посланник Эфиопии в Париже с большим достоинством ответил от имени негуса отказом. В пришедших во второй половине дня телеграммах из Рима сообщалось, что Муссолини далек от принятия предложений, держится очень высокомерно и холодно; он требует Аксум. 12 декабря в 1 час 27 минут пришла депеша от Шамбрена. Накануне, в 5 часов вечера, он был принят Муссолини и вручил ему памятную записку и текст предложений; он передал также призыв Лаваля. Его коллега сэр Эрик Друммонд был принят после него. Возражения дуче носили двоякий характер: 1. Что касается процедуры, то он выступил против указаний печати и против немедленного ответа. 2. Что касается существа вопроса, то, подчеркивая малую выгодность предусмотренного обмена территорий, он отказывался отдать Аксум, который «стихийно присоединился к Италии», и заявлял о невозможности развивать итальянскую колонизацию в зоне экспансии, граничащей с территориями; на которых бы оставалась армия Эфиопии. «В конечном итоге» он согласился дать публично «свою высокую оценку усилиям, предпринятым во время англо-французских переговоров в Париже», но зарезервировал за собой право принять решение лишь тогда, когда сочтет это нужным.
Пятница, 13 декабря. Вчера в Женеве Лаваль и Иден вынуждены были отступить. Комитет пяти не согласился выдвинуть от своего имени франко-английское предложение. Турция и Польша отказались от миссии, которую хотели на них возложить. Даже сам Иден в своей речи, казалось, просил его отвергнуть. Негус прислал из Дессие свой официальный отказ. Правая парижская печать вновь нападает на меня за мою позицию в бюро партии радикалов и за мои беседы в кулуарах с Котом и Герню, которые сообщили мне о своем намерении обратиться с интерпелляцией. В Лондоне «Таймс» заявила, что предложения, о которых идет речь, якобы никогда не должны были быть сделаны. Оппозиция против деятельности кабинета Болдуина охватила даже консерваторов. Против соглашения выступают такие люди, как генерал Спирс. С другой стороны, сообщили о смерти американской санитарки, раненой во время бомбардировки Дессие. Я представляю, сколь сильное впечатление эта новость произвела в Соединенных Штатах.
Эта книга о Людвиге Бетховене - великом композиторе и великом гражданине.В книге автор бессмертной Девятой симфонии предстает на фоне бурной событиями эпохи. Титаническая фигура Бетховена "вписана" в картину того подъема в Западной Европе, который был же провозвестником "весны народов", не случайно ознаменовавшейся триумфами бетховенских творений в Вене, Париже, Праге и других очагах революционных взрывов.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.