Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - [227]

Лаваль изложил нам результаты своих переговоров с Италией. 1 ноября состоялся первый обмен мнениями. Начиная с этого дня появились трудности, которые вызывало обсуждение австрийского вопроса и гарантии независимости Австрии, а также выработка конвенции о территориальной независимости стран Центральной Европы с заключением консультативного пакта. Италия, кажется, не намерена присоединиться к этому проекту. Австрия сама создает трудности; она не желает, чтобы ее безопасность обеспечивалась государствами-преемниками[176]. Однако Лаваль выразил удовлетворение первыми достигнутыми результатами, считая, что впервые была гарантирована неприкосновенность границ в Центральной Европе. Все эти переговоры кажутся мне довольно туманными и ненадежными. Так как предполагавшуюся конвенцию еще не удалось заключить, то пока было решено в случае возникновения опасности проводить консультации между Францией, Италией и Австрией, с приглашением стран, согласных подписать конвенцию. Лаваль заявил, что он не хотел бы уезжать, пока не будет решен вопрос о протоколе. По колониальным вопросам соглашение еще не было достигнуто. Министр колоний заявил, что уступки, которые решено сделать в Триполитании, не представят никаких затруднений. Муссолини согласен отказаться через десять лет от итальянской ипотеки на Тунис; но подробности еще нужно уточнить.

Сразу после заседания совета министров Лаваль принимает решение о своем отъезде в Италию.

Заседание совета министров 8 января. Реорганизация министерства юстиции и министерства торговли. Мандель предложил создать ведомство почтовой авиации.

Заседание совета министров 10 января. Лаваль представил нам отчет о своей поездке и познакомил нас с предполагаемыми текстами: 1) Общей декларацией о франко-итальянском сотрудничестве; 2) Конвенцией о взаимном уважении территориальной целостности государств Центральной Европы; 3) Консультативным франко-итальянским пактом. Лаваль заверял нас, что с Малой Антантой, и в частности с Югославией, не существует никаких недоразумений, несмотря на досадный отказ Муссолини признать территориальную целостность Югославии. Впрочем, Муссолини обещал в ближайшее время сделать по этому поводу ряд позитивных заявлений. В Риме было решено, что Германия, как и всякая другая держава, не может односторонне принимать решение об изменении уровня своего вооружения. Если она потребует свободы перевооружения, то оба правительства будут консультироваться по этому вопросу! В случае возобновления работы конференции по разоружению оба государства постараются обеспечить себе необходимый уровень превосходства в вооруженных силах. По этому четвертому пункту соглашение является секретным, за исключением общей части, подлежащей опубликованию.

Лавалю и Муссолини удалось разрешить трудности колониального вопроса, было достигнуто согласие относительно исправления триполитанской границы и по тунисскому вопросу. Были определены статут и права итальянцев, проживающих в Тунисе. В Эритрее граница была установлена по линии Даиль-дикома – Дель Элуа. Соответствующие законы о гражданстве будут введены в Тунисе, как и во Франции, в 1965 году. Начиная с 1955 года итальянские школы будут приравнены к французским частным школам. Были оговорены права частных лиц. Лаваль считал, что урегулирование тунисского вопроса вызвало резкое недовольство Сувича. Мне кажется, что Малларме не особенно удовлетворен.

С другой стороны, Франция оставила Эфиопию на произвол судьбы, предоставив там Италии экономическое преобладание[177].

Мы продаем Италии 2500 акций железной дороги, в то время как общее число акций составляет 34 тысячи, из которых 19 тысяч – французские. Мы хорошо отдаем себе отчет, и Лаваль не отрицает этого, что это соглашение об Эфиопии может в будущем доставить много беспокойства. Лаваль квалифицировал достигнутое соглашение как «многообещающее»; кроме того, он очень доволен своей встречей с папой римским.

Вместе с Марэном я высказал серьезные сомнения по поводу наших уступок в Африке. В частности, мне казалось, что они угрожают безопасности прохождения наших кораблей через Баб-эль-Мандебский пролив. В палате депутатов Утре высказал мне аналогичные опасения.

10 числа в 19 часов вечера меня посетил германский посол. Он спрашивал, что он мог бы сделать после урегулирования вопроса о Сааре, чтобы добиться сближения. Он предложил мне совершить летом поездку в Германию и встретиться с Гитлером. Но у меня нет никакой охоты встречаться с убийцами.

12 января. Ознакомившись с телеграммами, я составил себе представление о возмущении Югославии и Турции; я опасаюсь маневра со стороны английского правительства, которое под давлением лейбористской партии может предложить нам отказаться от военных статей Версальского договора и пойти на уступки Германии. Мы бросили на произвол судьбы Эфиопию, после того как она по нашему приглашению вступила в Лигу наций; но с этим я не могу примириться. Среди своих заметок, составленных на заседании совета министров, я обнаружил следующее: «Мое впечатление о франко-итальянском соглашении: мы договорились на слове «si» (если), но по-итальянски это значит