Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - [212]

На место Шерона был назначен Лемери, выбор которого не был одобрен единогласно. Я почувствовал, что мне не долго быть в правительстве.

Второй тур кантональных выборов 14 октября не был благоприятным для радикалов, несмотря на искусно представленные министерством внутренних дел результаты. Я полагал, что мы потеряли около пятидесяти мест; правда, у нас еще оставалось почти пятьсот, и мы впервые выступали на выборах одни. В Лионе мы сохранили наши позиции (13 против 13); но социалисты потерпели крах (2 места вместо 6), в результате чего большинство в Генеральном совете перешло к умеренным.

Я возвратился 20 числа, чтобы присутствовать на похоронах Пуанкаре. Я часто бывал у него во время его последней болезни, до такой степени истощившей его, что больно было смотреть. Я привез ему с юга золотую древнеримскую монету, что доставило ему величайшее удовольствие. Семья покойного оказала мне честь, попросив нести ленту траурного покрова. Официальная церемония была очень пышной; общество оказало покойному президенту всевозможные знаки внимания: хвалебные гимны прессы, армейские почести, фимиам священников. Мне вспомнились похороны Карно сорок лет тому назад; возле Пантеона я узнал маленькую комнату в отеле, из окна которой я наблюдал тогда церемонию. В этой пышности все было для фотографов и ничего для истинного чувства. Гораздо более трогательными были похороны Нюбекура в Лотарингии: деревня на холме на берегу Эра с домами, крытыми розовато-лиловой черепицей; она почти не пострадала во время войны; церковь, напоминающая наши крестьянские храмы в Шампани; кладбище, похожее на поле, все увитое плющом; семейный склеп под старой сосной. Счастлив тот, кто, закончив свою трудовую жизнь, может быть похоронен рядом со своей матерью!

В субботу, 20-го числа, в 18 часов вечера я снова встретился с Думергом. Сначала он ополчился против франкмасонов. Если это ради меня, то он ошибся адресом. Он ознакомил меня со своими проектами, заявив, что не будет публиковать их до съезда. Степень важности этих проектов различна. Что касается государственных служащих, то он предлагает установить специальным законом их статут, запрещающий создание организаций и проведение забастовок. Я посоветовал, и он согласился принять, более простой текст, гарантирующий чиновников от любого произвола и указывающий, что любое неоправданное прекращение работы влечет за собой разрыв их контракта с государством. Относительно инициативы депутатов в области финансовой политики (которую всегда защищал Пуанкаре), он по моему совету принял текст парламентского регламента. Вопрос об определении функций министров мы не обсуждали. Но двумя самыми важными вопросами являлись вопрос о предоставлении правительству права принять к исполнению бюджет предыдущего года, если новый бюджет не утвержден к 1 декабря, и главным образом вопрос о праве роспуска парламента.

Я хорошо понимаю Думерга. Он хотел или добиться от Национального собрания права его роспуска президентом республики и председателем совета министров, или же, в случае провала этого предложения, – сенатом. В этих двух вопросах он был непреклонен и отвергал всякую дискуссию. Я ему заявил, что в этих условиях я оставляю за собой право высказать свое мнение позже.

В понедельник, 22 числа, в Лионе я узнал, какое впечатление произвело это на сенат. Мне это стало известным из телеграмм агентства Гавас. Думерг заявил, что в субботу, 3 ноября, он выступит по радио с речью, где изложит свой проект государственной реформы. «Сегодня днем, – добавил он, – я принял председателя и вице-председателя демократической левой сената гг. Бьенвеню Мартена и Кюминаля, которые, в частности, ознакомили меня с настроениями верхней палаты. Что касается моих намерений, то я сказал им, что мои проекты уже составлены окончательно». На другие заданные ему вопросы председатель совета ответил, что в случае необходимости он использует все средства, которые предоставляет в его распоряжение конституция, в том числе роспуск парламента, чтобы добиться принятия предлагаемых им реформ. В заключение г-н Гастон Думерг сказал: «Я не нарушу конституцию; я ее применю».

Руководящий комитет демократической левой сената решил поставить меня в известность о точке зрения его группы. Г-н Кайо направил комитету телеграмму, где было сказано, что его точка зрения совпадает с мнением группы. Во вторник утром, 23 числа, я встретился с Бьенвеню Мартеном, который был полон решимости оказывать сопротивление. В тот же день состоялось заседание совета министров. Председательствующий Лебрен с волнением сообщил нам о замечательном приеме, оказанном ему в Югославии. Думерг заявил, что на следующее заседание совета он назначил обсуждение государственной реформы. Ламурё был послан в Россию. Дела казначейства идут очень хорошо. Серьезные волнения в Алжире. Вечером я принял у себя членов бюро Федерации государственных служащих; они выразили мне благодарность за результаты моего демарша перед председателем совета. Затем ко мне пришли Бонне и Корню, чтобы заявить о своем согласии со мной по вопросу о роспуске парламента. Много визитов в том же духе. Альбер Мило направился от моего имени к Думергу и заявил ему, что я готов с ним встретиться для беседы. Думерг ответил, что это бесполезно, что он непреклонен и решил идти до конца. Визиты Розенберга, Политиса; последний был очень обеспокоен внешнеполитическим положением и плебисцитом в Сааре.